Нет, ну нормально? Стою, никого не
трогаю, и вдруг! Не нравятся мне такие сюрпризы, даже если они и во
вполне симпатичной обёртке. А девушка, надо сказать, выглядела
ничего. Пока мы в фонтане барахтались, я успел её разглядеть, а
пока вытаскивал – даже пощупать… Ну а как ещё я должен был её из
воды вылавливать? За волосы, что ли? Поскользнувшись, она вцепилась
в меня и порвала костюм, а он, между прочим, парадный!
Чертыхаясь, поставил девушку на ноги.
Лицо её горело, губы дрожали. В смущении она отвела взор, прижимая
к себе мокрую шляпку, и, взволнованно дыша, полушёпотом
пробормотала: «кар’ре дан’те». Я совсем ничего не понял,
безуспешно пытаясь проникнуть в смысл загадочного изречения. И пока
соображал, что к чему, шагнув к ближайшей скамейке, девушку как
ветром сдуло. Секунду назад стояла тут, как вдруг и след простыл.
Только в отдалении слышался собачий лай.
Демон знает что! Налетела, как смерч,
искупала в фонтане… костюм порвала… И даже не извинилась!
Мокрый и обиженный я шагал коридорами
по дворцу, оставляя за собой потёки воды, и обдумывал, что бы
значили её слова. Наверняка в них какой-то смысл, и знай я его,
многое бы прояснилось. Прошмыгнув в свои комнаты, начал поспешно
переодеваться. Если мама застанет меня в таком плачевном виде, то с
живого не слезет, пока не дознается, как дошёл до жизни такой. А
объяснять, что да как, не было ни малейшего желания.
Взглянув в зеркало, оценил, что синий
цвет мне тоже идёт, особенно в сочетании с серебряными витыми
наплечниками, напоминающими стебли вьюна. К поясу пристегнута
шпага. Волосы начали подсыхать, я попробовал ускорить этот процесс,
плюнул и вышел из покоев. Чуть не припечатав в лоб камердинера.
– Ваше высочество, вас ждут в тронном
зале, – сказал он, загадочно меня разглядывая.
Не обращая на его поведение никакого
внимания, я прошёл мимо, поблагодарив за сообщение. Кантэль вообще
был странным. Он неукоснительно придерживался придворного этикета и
тщательно следил за моими манерами, а также за внешним видом, по
наущению моей матушки, естественно. Хотя я полагал, что больше
из-за врождённой склонности к педантизму. Кантэль всегда одевался
строго, без излишеств, зализывал волосы назад, носил пенсне и часы
на цепочке, презентованные ему моим отцом, императором, чем он
ужасно гордился. На вид Кантэлю было лет тридцать пять, но я сильно
подозревал, что он моложе, но нарочито старается казаться
старше.