– Спасибо за все.
– С чего это ты?
– Ну, так как-то по-человечески. Ты ж хороший напарник, с тобой весело было работать.
– Ну, это, ты не держи зла на меня за июньское, ладно? Я не хотел тебя в воду кидать на вечеринке, просто лишку хватил. Ты тоже кричал зря…
– Ладно, ладно, прощаю! – протараторил я.
– Ну, и тебе тогда спасибо, что прикрывал, – хмыкнул Глеб и пожал мою руку своей лапищей.
Я ушел бы с чистой совестью, но дверь распахнулась, и в помещение, за день пропахшее бутербродами и Глебовым пивом, влетел аромат мокрого асфальта. Я почувствовал еще что-то, но не успел распробовать этот странный запах на кончике языка – повернулся и увидел ее. И потерял дар речи.
В серости уличной грусти она казалась прекраснее.
– Добрый вечер присутствующим, – произнесла Тоня, а голос ее был какой-то хриплый, будто она всю ночь пила ледяную газировку. – Вижу, я вовремя.
– Приветик, душка. – Улыбнулся Глеб и сделал шаг вперед, даже грудь выпятил.
Она даже не взглянула в его сторону. Безмолвный взгляд мертвых глаз был прикован ко мне. С каждым ее шагом я мог разглядеть могильный холод в них все лучше.
– Помнится, я просила узнать, не найдется ли среди твоих знакомых попутчиков для меня. Так что же? – спросила она, подойдя совсем близко. И когда между нами осталось чуть меньше метра, а холод ее глаз будто бы схватил меня за горло, я учуял еще один аромат. Сладкий, такой знакомый, домашний. Кажется, клубники, крыжовника, может, даже малины.
– У тебя ягодные духи? Пахнет чем-то знакомым, – как-то особенно легко спросил я, словно это открытие должно было поразить Тоню.
Тишина, повисшая меж нами, сначала показалась мне приятной, но с каждым мгновением все больше давила, и я быстро понял, какую глупость сморозил.
Тоня лишь хмыкнула, изящными пальцами в серебряных кольцах нащупала на шее одну из цепочек и вытащила из-под рубашки аромакулон в форме черной птицы. Изящный, как и вся Тоня.
– Это ароматическое масло, а не духи. И я задала вопрос, – сухо сказала она и засунула кулон под одежду.
Глеб, стоявший за стойкой, привалившись к стене, гадко хмыкнул.
– Я… Ну, как сказать…
– Словами и побыстрее. Этого будет достаточно.
– Ну, я поспрашивал, и я как бы не нашел никого, и…
– Ты можешь не мямлить? – процедила Тоня.
– Да блин, я поеду! Мне тоже в Москву, я тут подумал, чего искать тогда, если и я есть, а ты ведь меня знаешь. Так что я, если можно, – ответил я. Потом еще и смачно выругался, но про себя: перед девушками ругаться матом было некультурно, если они сами не делали того же.