– Я спрошу у мамы хороший отбеливатель и вечером занесу.
– Спасибо. И за еду тоже, дети набили животы и сразу же уснули, хоть дали досмотреть сериал. Я скинула фото ужина соцработнику, она довольна. Пишет мне чаще, чем влюбленный парень.
Рут садится рядом со мной, бесцеремонно забирает мою кружку и делает глоток. Поморщив нос, она высовывает язык и возвращает кружку.
– Фу, без сахара.
Она крепко затягивается и выдыхает дым в сторону, но ветер все равно приносит его прямо мне в лицо. Солнечные лучи потихоньку разливаются по территории трейлер-парка и падают на веснушчатое лицо Рут, ее кожа такая бледная и тонкая, что сквозь нее видны вены.
– Будешь? – спрашивает Рут, и после того, как я качаю головой, усмехается. – Правда бросила?
– Да.
– И не хочется?
– Заткнись.
Рут тихо смеется, потому что знает, что хочется. Я бросила курить в середине лета, когда мама застукала меня за трейлером с сигаретой в зубах. Она расплакалась, и я в ту же секунду поклялась, что больше не притронусь к сигаретам. Я ненавижу расстраивать маму, а тем более доводить ее до слез. Так что между парой затяжек и маминым спокойствием я, конечно же, выбираю второе. Хотя полупустая пачка все еще лежит в моем рюкзаке.
Прикрыв веки, Рут с показным наслаждением затягивается, чем заставляет меня закатить глаза. Она младше меня почти на два года, и проживи я ее историю, то забилась бы в угол и бесконечно рыдала. На тонких запястьях можно пересчитать полосы – попытки покончить с собой. В прошлом году она четыре раза сбегала из дома, потому что влюбилась в очередного дилера. В невменяемом состоянии она вынесла из дома последнюю ценную вещь – обручальное кольцо матери и отдала своему парню, которому нужна была доза. Сейчас в ее жизни наступило затишье, остается только гадать: временно это или нет.
– Смотри, как Майло скривил лицо, кажется, опять гадит.
Рут тяжело вздыхает и поднимается, а я поглядываю на часы. Оливер опаздывает уже на пять минут – это на него не похоже, потому что он всегда очень пунктуален.
Жду еще десять минут, а затем звоню. После бесконечных гудков он наконец-то отвечает:
– Ты про меня не забыл? – шутливо спрашиваю я.
Оливер молчит, а мне больше не хочется улыбаться.
– Ты про меня забыл, – уже констатирую я.
– Черт! – шипит он. – Прости, Микки. Черт. Да что со мной такое?