Сережа плохо помнил маму. Сначала он часто о ней вспоминал, а когда вспоминал, то плакал. Но воспитателям и нянькам не нравилось, когда дети плачут, но не потому, что им было жаль сирот. Их раздражал плач, мешал смотреть телевизор, сидеть в телефоне, просто болтать о своих делах. Их наказывали, ругали. Мальчик старался меньше думать о маме, потому что, как только вспоминал, то слезы сами собой текли по бледным щечкам. И вот теперь, лишь иногда в его памяти всплывало лицо усталой женщины, ее шершавые руки и голос. Он как сейчас слышал, как она ему говорит:
– Серенький мой воробышек… Ты мое солнышко… Мама тебя очень любит…
А Сережа в это время катал по полу зеленый грузовик. Вот грузовик он помнил хорошо. Мальчик загружал в кузов пластилиновые шарики, представляя, что это яблоки, и катил его к маме, которая сидела на стуле и печально смотрела на сына. Сережа для мамы возил яблоки,… Он мечтал, что вырастет, пойдет работать шофером и будет привозить маме целые машины разных вкусностей.
Еще он помнит, как однажды приехали врачи и увезли маму, а его, Сережу забрала тетя Марина, соседка по лестничной клетке. Такое случалось и раньше. Мама часто болела, иногда ее на какое-то время клали в больницу, а Сережа все это время жил у тети Марины. Но, на сей раз мама не вернулась.. Мальчик помнит, что тетя Марина тогда сильно плакала. А потом пришли чужие тетки, забрали его и привезли сюда.
Сначала тетя Марина часто приходила, потом все реже, и вот уже давно не появлялась. Мальчик уже стал привыкать, что из его жизни, периодически, кто-то уходит: сначала мама, потом тетя Марина. Вот только нянька Никитична никак не исчезала. И это было несправедливо.
Утром нянька Никитична громко ругалась, раздавая шлепки налево и направо:
– Ну что? Снова обоссались?! Только успевай за вами простыни сушить! Вот будете без простыней спать, на голой клеенке, будете знать!
Что они будут знать, дети не знали, но, учитывая, как угрожающе про это говорила Никитична, они и не хотели знать.
Няньку Никитичну никто не любил. Вообще, в детдоме мало кого любили, но Никитичну не любили больше всех. Она вечно была недовольна, постоянно ругалась, от нее чаще всего прилетали подзатыльники, шлепки. Няня детей обзывала не всегда понятными словами, но Сережка догадывался, что слова эти были не очень приличными. Мальчик удивлялся: неужели Никитичне нравится, что ее не любят?