Их связь длилась примерно полгода. Анна с нетерпением ждала заветных слов, мечтала о свадьбе, о детях, о счастливой жизни. Про развод они больше не говорили. Ей неудобно было спрашивать, а он молчал. Но однажды в воскресенье, случайно забредя в незнакомое кафе в чужом районе в расчете на чашку горячего кофе, она обнаружила там Анатолия Васильевича с вызывающе яркой девицей. Они сидели за небольшим круглым столиком, он держал ладони девушки в своих и смотрел ей в глаза именно так, как обычно смотрит на нее, Анну, когда они остаются наедине. Неужели это его жена? Не может быть. Злые языки утверждали, что она значительно старше его, а эта молода и хороша собой. Анна села в укромном уголке, заказала кофе и стала наблюдать. Ее била дрожь, она едва сдерживала себя, хотелось вскочить и подойти, или нет, лучше поскорее убежать отсюда. А может, все-таки подойти и поздороваться как ни в чем не бывало? Но едва ли у нее хватит сил, да и смелости тоже. Он что-то говорил, девушка внимательно слушала. Слов было не разобрать, но интонация! Интонация была знакома до боли. Анатоль Курагин собственной персоной! Слезы появились неожиданно, и мир вокруг покрылся расплывчатыми пятнами. Анна неловко взялась за кофейную чашку, та выскользнула и упала на пол. Осколки звонко разлетелись по влажной плитке. На звук обернулись все посетители кофейни, подбежал юркий официант. Последнее, что Анна увидела, прежде чем уйти, это взгляд любимых глаз, недоуменный и слегка растерянный. Больше она не заходила на кафедру, на лекциях Анатолия Васильевича сидела, потупив глаза, и вообще, старалась обходить его стороной. Никто не знает, чего ей это стоило. Да и он не делал никаких попыток объясниться, что терзало бедняжку еще сильнее. Тогда она решила для себя, что никогда ни в кого не станет больше влюбляться. Просто не позволит себе этого. И замуж вышла, уповая на тихую, спокойную жизнь, без лишних страстей и треволнений и твердо зная, что страдать из-за Павла ей не придется.
С того момента, как Анна окончила институт, с Анатолием они больше ни разу не встретились. До недавних пор, когда она его не сразу и узнала. Дело было в зоопарке жарким летним днем. Они с Асей стояли у вольера с обезьянами, и внучка, громко обсуждая поведение забавных животных, заливисто смеялась. Вопросы, которые она то и дело задавала бабушке, были не лишены детской непосредственности и часто ставили Анну в тупик или вводили в смущение. Внучку интересовало все, что она видела: и почему у обезьян попы голые (вот в цирке, например, им штанишки надевают), и с чего вдруг вот та черненькая дразнится, язык высовывает (совсем не воспитанная, да?) и зачем им такие длинные руки, даже длиннее ног, это ведь неудобно. Стоящий неподалеку мальчик, подхватывал Асины вопросы и переадресовывал их своему деду. Дед с улыбкой поглядывал на Анну и молчал. Благородный профиль, седая «профессорская» бородка, белая бейсболка, скрывающая часть лица. Но когда он заговорил, внутри нее все сжалось в комок. Она узнала этот голос! Бархатистый, с мягкой хрипотцой, он звучал так же молодо, как и много лет назад.