Сатрап Египта, всевластный его правитель, постоянно и неустанно следил за неукоснительным и своевременным обеспечением уплаты налогов, коих, по слухам, ежегодно отправлялось в казну властителя Персии в умопомрачительном количестве – семь сотен талантов серебра. Помимо этой выплаты, в её ненасытное чрево нескончаемым потоком поставлялись драгоценные камни и изделия из них, зерно, вино, бронза, слоновая кость, ценные сорта дерева, оружие, звериные шкуры, керамика, стеклянная посуда, льняные ткани, папирус, всевозможные мази и, конечно же, рабы. Подобным добром торговали и многочисленные купцы, в том числе и греки, обитавшие в этом городе.
Простой египетский народ в большей степени был занят лишь сельским хозяйством и, обираемый экономами, влачил жалкое существование. Ненамного от него отличались лаойи, царские земледельцы, очень часто привлекаемые на ремонтные работы каналов, дамб и плотин, коих было в изобилии повсюду. Несколько в лучшем положении, из-за имевшихся у них незначительных налоговых снижений, находились мехины, бедные воины, по сравнению с которыми катэки, имевшие невольников, были почти зажиточными воинами.
Рабов же было очень много. По своей сути, они приравнивались к вещам и могли дариться, меняться, оставляться в залог и продаваться. Огромное их количество трудилось на необъятных царских угодьях и в усадьбах гражданской и военной знати. Не меньшее их число, именуемое иеродулами, находилось в кабале при многочисленных храмах, имевших, помимо этого, особые льготы при выплате налогов и присущие только им своеобразные продовольственные храмовые доходы в виде говядины, гусей, хлеба и вина.
Не во всех хитросплетениях царившей жизни можно было разобраться без помощи сведущих людей, одним из которых был их благодетель – старец купец Диагор. Он навещал мастерскую редко, но то, что доводилось услышать от него, всегда было ново и интересно.
* * *
Однажды, за два дня до наступления срока очередного прибытия персов, к мастерской Форкиса примчался вестовой воин из Мемфиса, повелевший ему следовать с ним в крепость. Такое было впервые. То, что он привёл с собой одного закладного коня, свидетельствовало о важности вызова. Не объясняя истинных причин столь спешного визита, испив воды, он с нетерпением ожидал и без того скорые сборы хозяина оружейников, и когда тот взобрался на лошадь, гонец, нахлёстывая скакуна, исчез за ближайшим углом, едва не сбив зазевавшегося прохожего.