Дантал ещё долго стоял в недоумении, вглядываясь в пыльную пелену и утирая испачканными руками потное лицо. Всё было настолько неожиданным, что пока не успело породить в нём никаких ощущений и чувств. Но так продолжалось недолго. Вскоре вся его душа наполнилась волнением, а сердце – тревогой, мешая ему сосредоточиться на прерванной работе, отвлекая странными тяжёлыми обрывками мыслей и смутными догадками. Первое, что всё же обрело нечто определённое в его голове, было малоутешительным и породило страх.
«Неужели что-то из наших изделий попало в чужие руки?» – размышлял он, присев у стены на низкую лавку.
Вышедшие наружу мастеровые, молча вдыхая свежий воздух, изредка поглядывали в его сторону.
«Не может быть, чтобы кто-то из них втайне продал оружие, – юноша взглянул на них, – да нет же. Но что тогда?»
Гром, тихо подошедший и присевший возле него грузным телом, пару раз прокряхтел, от чего заскрипело сиденье, и, будто прочитав его мысли, спокойно произнёс:
– Не тревожься так. Мало ли чего им нужно. Не всё можно доверить или пояснить гонцу, вот и велели прибыть к ним Форкису. У нас, как всегда, всё уже готово. Думаю, они увеличат заказ или повелят изготовить что-нибудь другое. Им понадобилось объяснить это самому Форкису. Война идёт. Дело серьёзное.
– Хорошо бы так. А вдруг у кого-то нашли наше оружие? Тогда что? – поделился тревогой юноша.
– Как это: у кого-то нашли?! – в недоумении взглянул на него сириец, повернув к нему крупную голову.
– Не знаю, – Дантал понурил взор.
– Эй, пойдите сюда, – окрикнул старший мастеровой остальных.
Все, будто ожидали этого, быстро обступили сидевших. Даже балагур Борус был сейчас серьёзен и непривычно молчалив.
– Кто-нибудь чужой просил кого-то из вас продать хоть что-то? – Гром кивнул на стену мастерской.
Все почти одновременно отрицательно мотнули головами и удивлённо смотрели на него.
– Эй, говорите всю правду, не то будет поздно, – вновь старший окинул хмурым взглядом товарищей.
– Да нет же, говорим тебе. Чего это на тебя нашло? – ответил за всех Комата.
– Вот и я так думаю. Быть такого не может. Мы ведь всегда на ночь и с утра всё пересчитываем, – Гром по привычке прикусил нижнюю губу, скосил из-под густых мохнатых бровей глаза на Дантала и замолчал, почесав толстыми пальцами мочку волосатого уха.