– Не совсем так, комиссар. Похоронами занимается Дудка Исмаил.
Ничего себе, такого я не ожидал.
– Тот самый Дудка Исмаил? Этот поганец?
– Именно он, господин комиссар. Его люди с самого утра ошиваются у ворот морга…
Дудка Исмаил был главарем мафиозной группировки, которая терроризировала округу на протяжении последних лет. Я знал, что он занимается рэкетом, рейдерскими захватами, участвует в подставных тендерах и прочих незаконных делах. Дудка также был замешан в потасовке в баре в Кючукчекмедже [19], в ходе которой трое были убиты. Его бесчисленное количество раз арестовывали, но всякий раз выпускали на свободу, потому что подельники брали всю вину на себя. После того случая в Кючукчекмедже я его допрашивал. Он был хладнокровным мерзавцем, но никогда не нарушал установленные для самого себя правила. На допросе он держался прямо и спокойно, не юлил. Вряд ли для него допустимо вести дела с педофилом.
– Что может быть общего у этого психа с нашей жертвой?
– Не знаю, господин комиссар, я тоже сильно удивился, когда услышал. Возможно, Акиф был в его банде?
Тут же перед глазами всплыло лицо Акифа, еще молодого, каким я его увидел в магазине. Нет, он был не из тех, кто вступил бы в банду. У этой размазни храбрости хватало только на то, чтобы приставать к беззащитным маленьким детям.
– Не думаю, Али.
Впрочем, стоило мне возразить своему подчиненному, тут же в душе возникли сомнения.
– Хотя быть уверенным до конца тут сложно… Возможно, ты и прав, возможно, он был как-то связан с бандитами.
В голосе Али прорезались нотки азарта:
– А хотите, я прямо сейчас задержу Дудку, и проведем ему допрос с пристрастием?
Я не сомневался, что он может так сделать. Плевать на последствия, возьмет бандита за шкирку и приволочет в участок. Но стал бы тот говорить правду?
– Не надо, Али. Давай немного подождем. Поговорим с ним завтра на похоронах. Ты что-то еще успел накопать? Получилось собрать какую-нибудь информацию по жертвам Слепого Кота?
– Пока я успел поговорить с отцом одного из убитых, Камилем Чотуком. Его сына, Харуна Чотука, убили в январе двенадцатого года. Камиль очень религиозный, очень порядочный человек. Ну или просто выглядит таким. Конечно, события пятилетней давности его сильно потрясли. Даже сейчас, когда мы с ним разговаривали, его прямо передергивало. Причем старика больше всего задевает не то, что его сына убили, а то, что все помнят Харуна как педофила.