– Что там пишут?
– А какая разница? Не все ли равно, чем вытирать задницу?
– Черт возьми, я тоже хочу знать, что в мире происходит! И к тому же я люблю, когда ты читаешь. Когда-нибудь и сама научусь.
– Ага. Сразу после того, как найдешь себе богатенького мужа и поселишься с ним на Улице Миллионеров[17].
Дейдре смяла кусок газеты и кинула его в Уну.
– Какая муха тебя сегодня укусила?
– Да все нормально, – ответила Уна, вставая и расправляя платье (аккуратно, чтобы запонки не зазвенели). Подумав еще пару секунд, она положила в другой карман газету Барни. На случай, если с проезжей части ее опять обольют грязью. Потом Уна протянула руку Дейдре, помогая ей встать.
– Прости! – буркнула Уна.
– Не понимаю, чего ты так злишься, когда Марм Блэй заставляет тебя работать в мастерской. Я вот, наоборот, мечтаю об этом.
– Это наказание, а не награда. И потом, ты недостаточно аккуратна. Помнишь, как в прошлый раз забыла спороть метку с изнанки того шикарного мехового жакета? Марм Блэй пришлось долго объясняться с копами.
Дейдре надулась.
– Подумаешь, один раз.
– А хрустальный бокал, который ты поставила к стеклянным? А еще…
– Ну все, хватит!
Убедившись, что ее тайник в стене надежно замаскирован, Уна заторопилась к выходу.
– Ты куда намылилась? – пристала к Уне Дейдре, видя, как та спешно надевает пальто.
– Тебя не касается, – отрезала Уна. Получилось довольно грубо. Вздохнув, она добавила: – Так, яиц купить.
– Подожди, я с тобой!
– Нет-нет! Тебе же еще золу выносить. Неохота ждать. Я и тебе возьму.
– Ага. И еще огурчик соленый. Или сосиску от Груцмахера.
– Туда я не пойду, – ледяным тоном ответила Уна, когда остальные соседки хором начали просить принести и им по сосиске.
– Спорим, она торопится к своему ненаглядному репортеру, а? – подмигнула Дейдре остальным, а потом добавила, подмигивая Уне: – Мы можем ненадолго уйти, если хочешь остаться с ним тут наедине…
Уна лишь покачала головой. Пусть себе ржут и судачат. Пусть лучше думают, что она торопится перепихнуться с Барни, чем догадываются о ее истинных намерениях. Уна замоталась шарфом и ушла, оставив соседок по комнате сплетничать о ней дальше.
На улице по-прежнему шел снег, но уже не такой сильный. Снежинки редкие, но крупные. Словно облака вытряхивают то, что оставалось по углам. Уна шла довольно торопливо, но не бежала. Она смело смотрела прохожим в глаза и улыбалась. Начало смеркаться, и Уна наслаждалась тем недолгим полумраком, который царит до тех пор, пока на улицах не зажгут фонари.