Дрейсар не сомневался, хватая ту же возможность, что подарил этот момент. Его губы накрыли мои в почти болезненном поцелуе. Желание застучало в висках, требуя большего.
«Остановись, пока не поздно».
Дух мёртвого Гаэля ещё никогда не был таким разговорчивым, а потому начал порядком раздражать и сбивать настрой.
– Возьми меня жёстко, Дрейс, – велела я, не секунды не сомневаясь, что он не станет противиться.
Пальцы сжали горло, заставляя откинуть голову назад. Вторая рука скользнула между ног, медленно вводя пальцы, растирая смазку. Его зубы вонзились в плечо, когда он резким толчком вошёл внутрь.
Не сдерживаясь, я застонала, цепляясь за плечи, в надежде устоять под его напором.
В движениях Дрейса больше не было нежности, но именно это и нужно было, чтобы ощутить все накалённые до предела нервы. Я больше не слышала надоедливый голос, сосредоточившись на тех чувствах, что Дрейс распылял с каждым толчком.
Мы никогда не разговаривали во время секса, позволяя желанию говорить за нас, и это всегда работало. Кроме Дрейса Элбрайта не осталось никого другого, и это неожиданное открытие понравилось мне, пробуждая какое-то давно забытое чувство… надежды…
– Смотри на меня, Редж, – сквозь зубы велел мужчина, с усилием поворачивая голову. – Хочу, чтобы ты видела, кто доставляет тебе удовольствие.
Дрейсар поднял мою ногу, отводя её в сторону. Движения стали ещё резче, глубже, балансируя между наслаждением и болезненностью, но я бы всё отдала, лишь бы это не заканчивалось. Остаться с ним в этом мгновении казалось идеальным вариантом.
«Обо мне ты думала так же?»
– Сильнее! – почти выкрикнула я, мечтая выбить голос грёбанного Гаэля из головы.
Скиарий приблизился для поцелуя, но я укусила его за нижнюю губу, ощущая металлический привкус крови. Глухое рычание предзнаменовало сорвавшихся с цепи демонов. Я понимала, что Дрейс сдерживается, боясь причинить боль, но сейчас мне нужна была жёсткость.
Мои ногти оставили глубокие следы на мужской спине, заставляя Дрейса зашипеть. Он вышел только, чтобы развернуть меня спиной и больно схватить за волосы. Шея заныла от напряжения, но Элбрайт не ослаблял хватку.
Когда он вошёл на всю длину глубоко и очень резко, я вскрикнула. Могло показаться, что от удовольствия, но на деле – от боли. Умелые пальцы мужчины скользнули между ног, ритмично поглаживая чувствительное место. Я старалась ухватиться хоть за что-то, но никакой опоры, кроме стены, не оказалось.