Истину. Эта девушка говорит про истину. И эта истина сквозит в ее серых глазах. Таких же серых, как и ее волосы. Она бесцветна, но одновременно полна красок.
Истина проста.
В Рурке есть Твари.
Но никто не хочет этого признавать.
– И в чем же заключается истина, маленькая художница? – вкрадчиво поинтересовался Фрост.
– Мы поклоняемся Смерти, капитан, – она снова подарила ему грустную улыбку. – Но в момент умирания любое живое существо, как никогда сильно, хочет жить. И поэтому ни один из ритуалов моего культа не связан с убийством. Смерть вечна. А Жизнь – слишком суетлива.
– Предлагаешь поискать мне среди культа Жизни? А такой есть? – усмехнулся Фрост, не ощущая, впрочем, ни крупицы веселья. Продолжая нависать над Мэри, он тем не менее чувствовал себя так, будто это он смотрит на нее снизу вверх.
– Я предлагаю поискать среди тех, кто питается кровью, – ответила Мэри. – И судя по вашим шрамам на лице, вы понимаете, о ком я говорю.
Отгоняя нахлынувшие воспоминания о проклятом сфинксе, что лишил его глаза, изуродовав на всю жизнь, Фрост выпрямился, перестав делать вид, будто собирается применять к этой девушке физическую силу и вернулся на место.
– В Рурке таких нет, – произнес он официальную версию. – Рурк свободен от Тварей.
Улыбка Мэри внезапно перестал казаться горькой. Теперь в ней сквозило нечто, очень похожее на озорство.
– А вы точно в этом уверены… капитан?
Он не уверен. Наоборот, в свете недавнего разговора с Джораном Шейком, он уверен в обратном. Но вряд ли стоит откровенничать с послушницей культа Смерти.
Фрост положил руки на стол и хмуро уставился на художницу. Он не знал, что ему делать. Интуиция кричала, что ни она, ни ее друзья здесь ни при чем. Пожалуй, еще в тот момент, когда он увидел тело, он уже знал, что бедного Лерия Танета прикончила Тварь.
Тварь, а не полуслепая художница с красной краской на руках.
– Вы хотите меня отпустить, – снова произнесла Мэри. – Но не знаете, как объяснить этот поступок. Я ведь призналась к принадлежности к культу Смерти, и вам нельзя меня отпускать. Вы хотите. Но вам нельзя. Ведь у вас нет причин подарить мне свободу.
– Ты же сама сказала, что твоя секта на самом деле – сборище безобидных придурков, – оскалился Фрост.
– И вы мне верите. Потому что видели настоящее зло. Вы боитесь, что мои слова о Тварях окажутся правдой. Ибо знаете, на что они способны.