Жили-были мы с братом. Часть 2 - страница 4

Лешка испытующе смотрит на меня.

– А не врешь? Таких не бывает.

– Не врешь. Я всю жизнь мечтаю посмотреть на них. Один раз, маленьким, даже пробовал сбежать туда. Представляешь, весной по ручью за корабликом шел. В валенках. Только уж очень далеко эта Южная Америка.

Мы солидно молчим, поглядывая друг на друга. У Лешки на лице от слез остались грязные бороздки. Мне хочется сделать ему что‑то хорошее. Отряхиваю его от снега. Он недовольно морщится и внимательно смотрит на меня.

– Ты теперь не бойся, ходи с этой… Ну, своей.., – солидно говорит Лешка. – Я стрелять по вас не буду.

– Ты кидай, только в воздух, как салют.

Я леплю снежок и запускаю его высоко‑высоко. Он сверкнул в лунном свете – и не вернулся.

– Значит, мир… братишка? – протягиваю я руку. Лешка высовывает из кармана промерзшую ладошку.

Я пожимаю ее осторожно.

– Варежки у тебя где? Дома забыл? Лешка торопливо кивает.

– Теплее надо одеваться, нечего фасонить в таком пальто. Тем более пост у тебя важный.

Мальчишка охотно соглашается. А я ловлю себя на том, что говорю с мамиными нотками. Просто смешно.

– Замерзнешь. Беги домой.

Лешка ни с места. Я ухожу, помахивая рукой, а он все стоит, сгорбившись, как старичок.

Бреду по пустынной улице, настроенный сразу на три видеофона. Наташка читает своего Чехова, устроившись с ногами в кресле. Вот она хмурится и смотрит в окно, почувствовав, что кто‑то заглянул к ней… Мама бесшумно ходит по комнате, недовольно поглядывая на будильник. Сколько пытаюсь убедить ее, что я уже взрослый, не надо дожидаться меня. Бесполезно… Лешка все стоит и смотрит мне в след. Почему он такой заброшенный? С трудом удерживаюсь, чтобы не повернуть назад. Что я себе навыдумывал. Пацаны всегда стараются надеть на улицу, что похуже, – удобней валяться в снегу, кататься с горки. Это я просто хочу пожалеть его… или себя. Просто смешно.

…Если старший брат Лешка долго не приходил из школы, я не мог найти себе место. Нудная, как зубная боль, тоска гнала из дома. Она не проходила, пока не слышались веселые шаги. Тут нужно было спрятаться и неожиданно напасть на брата, чтобы отомстить за свои мучения. Однажды, сидя за поленницей, я услышал вместе с Лешкиными чужие шаги.

Осторожно выглянул из‑за дров – и увидел, как брат, привстав на цыпочки, чмокает в губы девчонку выше его ростом. Просто смешно. Закипающее чувство ревности и тревоги подсказало, что делать. Я слепил крепкий снежок и залепил в голову «невесте». А потом обкидал снежными снарядами растерявшегося брата, который позволял себе преспокойно гулять с девицами, когда я жить без него не мог.