Тамара подозвала ди-джея и приказала ему начинать.
Заиграла ритмичная музыка. Гости ринулись на танцпол.
Незаметно пролетело еще полчаса бурного веселья. В очередной раз гости вернулись за стол и попадали на стулья, вытянув ноги, уморившись от танцев и игр, прильнули к фужерам и закускам.
Наконец в глубине зала показалась высокая худощавая женщина в джинсах и черном свитере, которая быстро приближалась к юбилярше с букетом подснежников в руках.
– Элька! – закричала Тамара, уже изрядно подвыпив- шая, с трудом сдерживая себя. – Где ты ходишь?!
Она подставила сестре щеку, потом приняла цветы, тут же передала мужу, который всунул их в ближайшую вазу, итак тесно забитую розами. Подснежники, не ожидая такого черствого обращения, тут же повесили головки вниз и вскоре завяли.
Гости, перешептываясь, разглядывали Элеонору, пока она усаживалась на свободное место за столом. Как всегда в компании Тамариных друзей она чувствовала себя, как клоун в цирке. Заведующая мясной лавкой Зоя в модном ядовито лиловом брючном костюме сказала своему соседу слева бизнесмену Осипову:
– Элька, как всегда, в своем репертуаре. На такое торжество явилась в джинсах и черном свитере. Это же неува- жение к сестре. Она, наверное, специально так оделась, чтобы выделиться, чтобы все на нее обратили внимание, особенно, мужчины. Сколько их у нее было? Пять? Десять?
– Не преувеличивай, – прохрипел Осипов, стараясь расширить, слипающиеся глаза. – Говорят, два раза замужем была.
– А любовников сколько было? Ты считал?
– А что ты кипятишься, Зоечка? Может, завидуешь?
– Господи! Ну, ты даешь! Кому завидовать? Этой голодранке, да еще не от мира сего. У меня, хоть мужа нет, но любовник постоянный имеется, в области высокую должность занимает. Хоть не молодой, зато я с ним, как у Христа за пазухой. А эта! В двадцать лет выскочила за столичного художника, когда еще в институте училась, по большой любви!? – Зоя закатила глаза под лоб, потом выразительно посмотрела на доктора Вяземского, сидевшего от нее по правую руку. Ей показалось, что он заинтересованно слушает и время от времени поглядывает на Эльку.
Зойка обрадовалась, что нашла свободные уши и с энту- зиазмом продолжала:
– Такой лодырь попался, к тому же бездарь. Никто его картины не покупал. Сюда приехали, думали, что здесь люди в живописи ничего не смыслят, начнут покупать его «шедевры». Да у нас народ не дурак, деньги на ветер выбрасывать не будет! Вот так пять лет Элька тащила на себе этого прохвоста, а потом он загулял. Элька как узнала, ушла от него в тот же день с одним чемоданчиком в руках, и квартиру их общую ему оставила, дура! Потом еще лучше. Познакомилась по переписке с зеком. Тот ей три года красивые письма писал. Она опять поверила в любовь неземную. Поехала к нему. Расписались. А как вернулся, начал ревновать, да лупить по субботам. Хотя повода не давала, да, видно, для профилактики. Еле отделалась от него. Тамара выручила, а так бы, может, забил до смерти.