– Пло-хо вид-но…
Спустя многие годы Алексей с умилением вспоминал одну и ту же сцену, повторявшуюся в то время неоднократно. Я настолько была к нему привязана, что с трудом переносила даже кратковременные его отлучки. Он стоит в дверях и произносит фразу: «Ну все, Мась, я ухожу». А я, лежа после близости на разложенном диване и выглядывая из-за диванного подлокотника, смотрю на него полными печали глазами и издаю чуть слышные, жалобные, протестующие звуки, больше всего похожие на мяуканье котенка, тянущего лапки из клетки и умоляющего забрать его из приюта. Однажды даже случилось так, что после подобной сцены он передумал и остался. А потом весь вечер повторял:
– Чуть не ушел… – чем вызывал у меня взрывы хохота.
Благодаря своей невероятно богатой творческой фантазии он постоянно придумывал забавные сценки и талантливо их изображал – актером он тоже был от бога. Когда он отказался от запуска на «Мосфильме» и плотно залег на моем диване с книгами, частенько мы смеялись над придуманной им, как всегда, несколько абсурдной ситуацией: раздается звонок в дверь. Алексей в полосатом домашнем халате, немного заспанный, держа под мышкой нашего любимца – крупного рыжего кота Антона, открывает дверь и тупо таращится на двоих мужчин в строгих костюмах и галстуках, которые вежливо спрашивают: «Скажите, пожалуйста, а здесь живет кинорежиссер Алексей Б.?» Алексей медленно переводит вопросительный взгляд на кота, который изображает недоуменную гримасу, какое-то время молча смотрит на незваных визитеров ничего не выражающим взглядом, а затем лениво совершает свободной рукой медленные выметающие движения и закрывает за ними дверь. Как же я смеялась, наблюдая гениально, как мне казалось, сыгранную сцену.
А его невероятно острый ум… Однажды кто-то из нас уронил ключи в шахту лифта. Звонить в ЖЭК он запретил и целый вечер просидел за кухонным столом, вычерчивая какие-то схемы, производя расчеты, и когда я уже улеглась спать, куда-то вдруг удалился. Через несколько минут он принес мне ключи. Умудрился вытащить их изогнутым под вычисленным им углом проволочным прутом. Я не могла поверить своим глазам. Вот это мозги!
Удивительным образом у него работала голова. Он мог говорить часами, перескакивая с одной мысли или идеи на другую, и это не было пустой болтовней, это всегда было необычно, ново, глубоко и содержательно. Идеями он просто фонтанировал.