В начале наших отношений я слушала его, буквально раскрыв рот, и очень многому у него научилась. Казалось, он знал абсолютно все и мог ответить на любой вопрос, и не только из области кинематографии и архитектуры. В шутку я называла его «живая ходячая энциклопедия». Иногда я даже уставала от такого потока информации и молила о передышке.
Пожалуй, только одно событие омрачило безоблачное счастье первого года отношений. Это моя беременность. Подвели противозачаточные таблетки. Вопроса о том, что делать, у меня даже не возникло. Я прекрасно знала, что Алексей категорически против детей. Здесь у него были совершенно четкие установки – он был убежден, что рожать детей в стране с тоталитарным режимом, за железным занавесом равно преступлению. Это все равно что родить ребенка в тюрьме. И всех женщин, имеющих детей, включая и свою собственную мать, он считал настоящими преступницами. Следуя своим низменным инстинктам, они обрекли собственных детей на жизнь в этом «помойном ведре». Так за что же их, скажите на милость, любить или хотя бы уважать?
Некоторые его идеи и жизненные установки были настолько для меня непривычными, что поначалу вызывали некое подобие шока. Но он всегда мог обосновать их логически и я была склонна принимать его сторону в любых рассуждениях.
Поделившись с ним неожиданной новостью о беременности, я тут же сообщила, что у меня уже есть направление на аборт. И он отнесся к этому совершенно спокойно, примерно так, как если бы мне предстоял визит к стоматологу. Помню, как врачи, когда я уже лежала на операционном столе, настойчиво уговаривали меня сохранить ребенка. Но я была непреклонна. Ведь я по сути выбирала между ребенком и любимым человеком. Ребенок – это пока было чем-то абстрактным, а без любимого я не смогла бы прожить и минуты.
Когда я вернулась домой после операции, меня встретила пустая квартира. Не появился Алексей и в течение вечера. Пришел, кажется, уже ночью, когда мне, наглотавшейся снотворного и обезболивающего, все-таки удалось заснуть. Не задал ни одного вопроса ни о прошедшей процедуре, ни о моем самочувствии, а я была так рада, что все позади и он снова со мной, что мне даже не пришло в голову в чем-то его упрекнуть. Я вообще его редко в чем-то упрекала. Поэтому и причин для ссор не было. Единственной моей мыслью в первый год совместной жизни была: «И за что же мне такое счастье?»