– Решительные женщины всегда приводят меня в трепет, – философски гукнул хозяин, немножечко протрезвев.
Я принялась раздеваться и подслушала разговор парней, завернувших на кухню – акустика в наших домах – радость шпионам!
– Дай белье чистое, – сказал Севка грубо.
– Жалко, – откликнулся Колян вредным голосом. – Стирать потом кто будет, ведь изгваздаешь все на радостях-то.
– Я ведь к тебе не с вокзальной шлюхой пришел.
– Это правда. Удивил, Ложка, так удивил.
Я нещадно драла кудри расческой.
– На, держи. Смотри, Ложка, узнает Данька Майоров о твоих подвигах…
Я не удивилась, что мужик знает Данилку. Его, по-моему, весь город знает. Все, кто имеет транспортное средство, способное передвигаться. Данька – автослесарь от Бога. Этот озадаченный Кент, наверняка, приезжал со своей проблемой к моему бойфренду, там меня и заприметил. Я потрясла головой. Отчего пришла фантазия с танцами?.. От нестерпимого зуда в голове, не иначе.
– Если узнает, Колян, то только от тебя.
– Ну, я-то ему ничего не скажу.
– Вот и хорошо. Ты бы мне пожрать предложил, что ли? Я как зверь голодный.
– «Виагру» не пожелаешь?
Я включила душ и со стоном ступила под упругие струи. Вот настоящее наслаждение, почти экстатическое! А мальчишки пускай потреплются…
В дверь ко мне постучали.
– Ты есть будешь? – Севка вжился в роль органично.
– Нет, дорогой, спасибо, – откликнулась я.
Спустя полчаса я скрипела чистотою и подумывала с ленивой грацией явить свое нагое тело миру. Трусики и лифчик я постирала, платье хорошенько вытрясла и обхлопала влажными ладонями. Желания одевать его на себя у меня не было. Приоткрыв дверь, обнаружила висящую на ручке простынь, льняную и, ей-Богу, накрахмаленную. Бурнус для одалиски! Оставалось только кричать: «Куда мне, мальчики?».
Севка караулил меня и потянул за собой в маленькую комнату.
– Вы ложитесь. Я бельё чистое постелил.
Я рухнула на расхлябанный диван прямо в намотанной простыне и начала посапывать ещё в воздухе.
– Помоюсь тоже… – пробормотал мальчишка сконфуженно.
Надо было сказать что-то простое и веселое, чтобы разрядить нараставшее напряжение, но я уже спала, предоставив Севке самому справляться с двусмысленной ситуацией.
Впрочем, это благостное небытие длилось недолго. Во сне я увидела неживой взгляд, резавший меня напополам, и проснулась с отчаянно бухавшим сердцем.