Поперек стены, от пола до потолка, тянулась черная, крошащаяся трещина. Бетонная пыль копилась в складках грубой рогожи, покрывавшей, по всей видимости, кучу мусора. Из-под ткани торчала неподвижная пластиковая рука.
Ярослав шевельнул ее костылем, затем поддел и откинул в сторону угол полотна, высвобождая на свет туловище.
Я вздрогнул. Манекен был один в один как в подземной каморке Мастера кукол. Разве что без звездной накидки и… Я нагнулся, опасливо рассматривая туловище куклы. В груди у нее блестела красно-розовым глянцевая пустота.
– Сердца нет. Может, не полностью собрали? – поделился я соображениями.
– Непохоже.
Ярослав наклонился, нащупал край и резко дернул полог на себя. Облако бетонной взвеси поднялось в воздух, я закашлялся, прикрывая рот и нос рукавом куртки. На полу вповалку лежали пластиковые тела с неестественно выгнутыми руками, ногами и вывернутыми головами. Невидящие глаза стеклянно пялились в пустой потолок.
– Становится интереснее, – пробормотал Ярослав.
Я тяжело сглотнул образовавшийся в горле ком. Вспомнились искусственные клапаны и шестеренки заводного механизма, голос кукольного брата Мастера, похожий на шелест песка.
– Кто же вас сюда притащил?
Я не успел ответить. Над головой раздался далекий пронзительный крик. Только теперь я сообразил, что мы больше не втроем, а вдвоем.
Потому что кричала Марго.
– Любовь Иоановна, ну что вы? – укоризненно (вот наглец ведь!) произнес Ярик.
Огромная тетка-сторож в форменной кепке с козырьком недоуменно пожала крутыми плечами:
– Нет, я не поняла, вы чего хотели? Фабрика пустая, у меня обход, захожу в кабинет, а тут эта! Стоит, в стену пялится. Подумала, опять воры!
– Хватать-то зачем? – проворчала я, потирая ушибленное плечо.
Первым на мой крик прибежал Василий. Ярик припрыгал минуту спустя, запыхавшийся и тревожный.
Краски и инструменты теперь были в беспорядке разбросаны под ногами. В суматохе мы сбили с подставки еще не закрепленную модель человеческого скелета в полный рост, и теперь россыпь косточек валялась на полу по всей комнате. Белые на черном.
«Этот город построен на костях. Смирись с его правилами», – вспомнились слова Ярика.
– Опять? Что значит «опять»?
В свете фонаря, который сторожиха переводила поочередно с нас на разгромленную мастерскую, лицо Ярослава казалось восковым. Наверное, услышь я свой крик со стороны, тоже перепугалась. Но парень быстро взял ситуацию в свои руки. Наклонившись, ловко подхватил пенопластовый барельеф и вернул на стол к остальным.