– Доброе утро, – осторожно нарушила я молчание.
– Ты рано сегодня, – отозвался он, не оборачиваясь.
– Я не могла уснуть, – честно призналась я, чувствуя, как дрожь в голосе выдаёт волнение. – Эти имена… Закрум, Шубалу. Они не греческие. Как они могли оказаться здесь?
Он повернулся ко мне, и в его глазах светилось что-то тревожно-загадочное.
– Древние мифы всегда скрывали больше, чем рассказывали. А если народов моря было больше, чем мы думаем?
– Вы хотите сказать, что они оставили след здесь?
Лазаридис кивнул, его взгляд снова скользнул по росписям.
– В списках упоминаются не только греческие, но и семитские имена. Возможно, эти народы не просто разрушали цивилизации, а соединяли их.
Слова зазвучали в моей голове как древняя музыка, пробуждая образы кораблей, плывущих через моря, культур, встречающихся на перекрёстках эпох.
– А юноша? – спросила я, указывая на роспись. – Кто он?
Лазаридис медленно отвёл взгляд, словно не хотел отвечать.
– Если легенда правдива, это Телемах.
– Сын Одиссея?
Он кивнул.
– В текстах говорится, что он жил в тени своего отца, но его самого почитали как героя. Хотя никто толком не знал, кем он был.
Что-то в его словах заставило меня замереть. Глаза юноши из росписи будто смотрели прямо на меня.
– Почему эта легенда так важна?
– Потому что она связана с тем, что мы нашли. – Голос Лазаридиса звучал так, будто он сам боялся сказать больше.
Остаток дня я провела среди черепков и керамических плиток, но мысли снова и снова возвращались к пещере. Что скрывается за её стенами? Почему Лазаридис избегал разговора об этом?
Ночью, когда лагерь уже погрузился в сон, я взяла фонарик и направилась туда одна.
Тишина ночи была густой, словно кто-то специально накрыл землю покрывалом из звуков цикад и шелеста ветра. Пещера встретила меня холодом, который пробирал до костей.
Свет фонаря выхватил из тьмы символы на стенах. А затем я снова увидела его. Юношу с медными волосами и голубыми глазами. Но теперь его лицо было другим. Живым. Глаза словно следили за каждым моим движением.
Я сделала шаг вперёд, и воздух вокруг изменился. Казалось, что стены начали шептать, а из глубины доносился звук, похожий на эхо далёкого голоса.
– Кто ты? – прошептала я, не ожидая ответа.
Голос ответил. Низкий, глубокий, словно звук волн, разбивающихся о берег.