Позвольте каждому народу России идти своим путем, нигде на Земле мы не наблюдаем такого всплеска созидательной энергии.
Если эксперимент не удастся, в истории человечества он останется примером героического творческого духа.
Если удастся, а многое говорит в пользу этого, то на Земле начнется процесс регенерации культур, о многообразии проявлений которых мы сегодня и не подозреваем.
Берлин, июнь 1930 года
Письмо первое
Впечатления от путешествия в Москву
Европейцы терпеливо сносят мытарства при оформлении паспортов, как будто так и должно быть, что свидетельствует об их невероятной покорности.
Первого марта я иду в посольство России, уже предвкушая скорое путешествие. Показываю паспорт российскому атташе, тот задумчиво пролистывает его: «Ни одной действующей визы, все истекли».
Друг мой, вы помните, что я планировал поехать в Россию в январе. Но поездка явно откладывалась.
И что же делать? Билет на поезд Рига – Москва на завтра уже куплен. Бегу. Все паспортные службы закрыты. На следующий день умоляю бюро путешествий выправить мне новые визы. Консульство Латвии требует две новые фотографии. Откуда их взять? Встречаю знакомую, у нее с собой случайно две моих карточки, но… – вот черт! – не одинаковые. Наконец, консул Латвии по телефону разрешает вместе с пошлиной за новую визу подать эти фотографии – путь через Латвию свободен! Бюро путешествий направляет в консульство посыльного с паспортом, деньгами и фотографиями. Уставший, измотанный, иду домой, сажусь на упакованный чемодан и жду. Полчаса, час. Меня зовут к телефону. Посыльный приносит паспорт, однако литовской[4] визы там нет. Снова в бюро путешествий. Мне с сожалением сообщают, что при виде посыльного господин консул достал часы и заявил, что уже две минуты второго, рабочий день окончен, и визу сегодня получить не удастся.
«Плевать я хотел на литовскую визу», – отвечаю я.
Я выезжаю.
Поначалу на границе возникают трудности с документами, но, чувствую, договориться можно. Я плачу за визу на месте (ведь все государства, как известно, вымогают деньги у путешественников, словно мелкое жулье), и несколько минут спустя я уже в поезде на Ригу.
Вечером я уже там.
С нетерпением я ждал сухого северного мороза, но снова топчу грязь и лужи. Полчаса хожу по грязным, раскисшим от дождя рижским улицам. Улицы пустынны, тускло освещены, архитектура города почти не различима. Из кафе слышны мелодии, которые я слышал в Берлине, Каире и Иерусалиме, вижу подозрительных граждан, прожженных жуликов западного образца.