Прошло около получаса, продолжал бездумно глядеть на выгравированные буквы на мраморной плите. Болел каждый миллиметр головы, сердце сжималось, мысли душили. Как мои самые близкие, так беспощадно поступили с Алисой, со мной. За что?
Не знаю, сколько провел времени там, но лучи солнца уже нагло пробивались сквозь ветви, прилично припекая затылок. Поднялся, огляделся, тут и там люди, разговоры, шепот. Взор привлек куст сирени, опустившийся над тропой, ведущей к могиле Алисы. Скрутив с приличным усилием, оторвал веточку, поднес к носу и вдохнул настоящий аромат весны и приближающегося лета. Направился к выходу.
Выйдя, тут же заметил посреди заполнивших парковку у ворот кладбища машин делегацию семьи Нагаи.
Мать сидела на заднем сидении одного из автомобилей, видел ее едкий, осуждающий взгляд сквозь лобовое стекло, рядом была Вера – «примерная» супруга Ромы. Костя стоял, опершись о капот своей отполированной белоснежной машины, Майя тревожно кружила возле него, поправляя рыжую копну непослушных волос. Она была словно наш семейный маяк, из-за яркого цвета волос, да, и, наверное, была самой отзывчивой и доброй. Чаще имени ее звали «апельсинкой» из-за оттенка волос и веснушек, покрывавших всю бледную поверхность лица и тела.
Все в сборе. Не было гордости мамы – Романа Исааковича Нагаи, и отца, – главы семейства. Удивительно, кто же больше виноват и больше скрывает, присутствующие или же наоборот, отсутствующие? Я направился в сторону дороги, продолжая жадно вдыхать аромат сиреневой веточки, игнорируя всех.
– Остановись, – прикрикнул Костя, – имей уважение, хотя бы к маме. Сегодня твой день рождения. Приглашено около сотни людей. Поехали домой. Завтра поговорим, не разрушай старания, не позорь фамилию из-за прошлого.
Он пошел следом, я замедлил шаг, чтобы выслушать его дальнейшую ложь.
– Остановись, – схватил меня за плечо и хотел развернуть, – ведешь себя, как подросток. Это было пределом моего терпения.
– Да пошли вы все, – откинул ладонь, зажавшую плечо, – ненавижу каждого, – сквозь зубы процедил. – Иди сам на поклон матушке! Да, как вы посмели!
Завернул на дорогу, ведущую в самую глушь деревни, что по соседству с бабушкиной. Около сорока минут ходу по пыльной трассе, и ноги наконец привели меня к жилым домишкам.
Куда идти, не знаю, домой не могу, не хочу… Уверен, спустя пару часов мамины «посыльные» начнут, как собаки рыскать по всем деревням в поисках меня.