– Так, Лина, без безумств только. Иди, выпей валерьянки, расслабься. Подумаю, чем помочь можно. Скоропалительных решений не жди, но, может, удастся что-нибудь придумать…
Она с надеждой посмотрела на меня.
– Лина, отчество Виктора! – потребовал я.
– Ива-аанович.
– Год рождения!
– Сорок второ-оой.
Пристроил ее на кровать, и спустился вниз. У себя сразу набрал Румянцева и уточнил, будет ли он на месте через полчаса, потому как мне увидеться с ним надо.
– Конечно, я на месте, – озадаченно ответил майор. – У тебя случилось что?
– Не у меня. Сейчас приеду, расскажу.
– Ну, хорошо, давай.
Переоделся по-солдатски за сорок пять секунд и минут через пять уже выехал на Проспект Мира.
Румянцев вышел за мной с озабоченным видом. Покачал головой, подняв глаза кверху, и рассмеялся собственным мыслям о том, что всё больше и больше становлюсь похож на белку в колесе.
– Ну, что у тебя случилось? – спросил он.
– Да не у меня. Соседа ваши приняли. Любитель саркастических куплетов. Талантлив, зараза. И поёт, и сочиняет, и на гитаре играет. Голос хороший…
– За что приняли-то?
– Думаю, будут вменять антисоветскую агитацию и пропаганду.
– Значит, просишь за него?
– Ну как бы так…
***
Саркастические куплеты, – думал майор. – Таких куплетистов как собак нерезаных. Мелкий диссидент погоды никому не сделает, а вот сделать Ивлева должником Комитета заманчиво… Очень заманчиво.
***
– Зачем он тебе? – спросил Румянцев.
– Да ни зачем, – пожал я плечами. – Парня жалко. Родину любит, за неё искренне переживает, но неправильно себе представляет, каким образом нужно имеющиеся недостатки искоренять. Жертва внушения вражеских голосов. А вообще, он очень талантлив. Голос красивый… Люблю такие голоса, ему бы содержание его песен изменить и цены б ему не было.
– Музыку любишь? – с интересом посмотрел на меня Румянцев.
– Хорошую люблю. Не каждый певец от души поёт. А этот, прям, цепляет… Искренний. Поверьте, Олег Петрович, мне есть с чем сравнивать. Ради абы кого не пришёл бы. Поможете, попытаюсь его перевоспитать.
– Меломан… Ну, оставляй его данные, узнаю, что можно сделать. – положил он передо мной чистый лист. – Перевоспитать… Кто бы другой сказал, не поверил бы. Но от тебя вечно сюрпризы…
– Спасибо, – с облегчением выдохнул я и записал про Еловенко всё, что знал и помнил.
***
Святославль.