Остатки деревни Артёма не интересовали. Судя по рассказу Нилова, нужный ему объект находился по другую сторону железнодорожной ветки.
Прыгать с платформы не стоило – можно поскользнуться, да и неизвестно, что находится под обманчиво потемневшим весенним снегом. В мегаполисе он уже исчез, но не в области, и городскому жителю поначалу было непривычно смотреть на него из окна едущей электрички.
Дойдя до края платформы, лестницы Артём не обнаружил. Из снега высовывался блок ступени, из бетонного ребра платформы торчали прутья арматуры. Если на станции когда‑то и красовались перила с ограждениями, то они без остатка были спилены и проданы на металл стремительно одичавшими за последние четверть века аборигенами.
Не стыдясь (некого, ни души вокруг), Артём встал на четвереньки и, закряхтев, чувствуя, как тянет его в сторону «рёдфоксовский» рюкзак за плечами, спустил одну ногу с платформы. Нога сразу ушла в снег, потом уткнулась во что‑то скользкое, лежащее на торце. Опустив вторую ногу, Артём с трудом удержал равновесие. Выругавшись, он оторвался от потемневшей бетонной плиты, обернулся и посмотрел на спускающуюся вниз к деревьям железнодорожную насыпь. Предмет, на котором он стоял, был бетонной ступенью, аналогичной увиденной им с перрона. Только она уже лежала на земле. Наверняка под снегом были и другие, валяющиеся как бетонные дрова из разваленной озорными детьми поленицы.
– Ногу сломать, как два пальца намочить, – сказал он себе под нос, неожиданно почувствовав какую‑то неловкость при звуках своего голоса. Казалось, человеческая речь здесь не к месту. Впервые он подумал о том, почему поезд делал остановку на этой станции, несмотря на то, что билет ему продали до следующей, расположенной километрах в пятнадцати, около которой ещё теплилась жизнь.
Передвигаясь с особой осторожностью, он прошёл к краю насыпи. Кое‑где снег уже растаял, из тёмных проплешин торчали камни. Запах земли будил в душе что‑то первобытное, горожанином уже забытое.
Вспомнив о городе, Артём достал из кармана мобильник. В левом верхнем углу экрана простейшей «Нокии» ожидаемо горел значок отсутствия связи.
Это тоже была одна из черт, характерных для «автономок» – на помощь можно было не рассчитывать.
***
Ручеёк, проходивший через трубу под насыпью, быстро нёс мутную воду к краю подступавшего к станции редкого леса. С сожалением Артём ещё раз отметил про себя, что время для экспедиции было выбрано им неудачно. Снег покрывал ровное пространство шириной десять–пятнадцать метров, отделяющее его от леса, скрывая от желающего пройти возможные канавы, брошенные сваи, болото, наконец. Подумав, он отвергнул последний вариант. Покров бы наверняка подтаял на находящейся под ним влаге, по крайней мере, отличался бы по цвету. Он вспомнил рассказы своего деда, обладателя редкой профессии – полярного летчика. По цвету льда и снега можно определить его прочность. Важное умение для желающего посадить самолёт с грузом для полярников так, чтобы самому потом не присесть за гибель казённого имущества.