Пол свирепо пинается босой почерневшей ногой и с треском выламывает еще одну стойку. Он замахивается окровавленным куском дерева на шерифа, тот отскакивает, уклоняясь от удара. Эндрю видит, как другой помощник шерифа вытаскивает пистолет из кобуры. Пол снова бьет ногой, теперь уже по стойке, к которой привязана его вторая нога; все его тело корежит судорогами и сотрясает мелкой дрожью – нечеловеческие движения невероятной силы. Стойка не поддается, но веревка лопается, освобождая его ноги. В мгновение ока он переворачивается на колени, хватается обеими руками за последнюю стойку и без особых усилий выламывает ее из каркаса кровати, словно переламывает пополам сухую ветку. Деревяшка проскальзывает сквозь затянутый петлей узел и со стуком падает на пол. Пол медленно поднимается. Его взгляд блуждает по сторонам.
Помощник шерифа застыл в луже крови, растекающейся под ним по полу, а Пол на кровати встает во весь рост. Ужасное зрелище. Его обнаженный торс, израненное окровавленное тело, покрытое вытатуированными символами; серое морщинистое лицо; глубоко посаженные слезящиеся глаза. Он высокий и худой – головой почти достает до низкого потолка, – но сильный. Тугие мышцы играют под кожей, словно змеи.
Несколько тяжелых ударов сердца все молча смотрят, как он изучает комнату.
На миг он встречается глазами с Эндрю, и тот вздрагивает от его взгляда. В ужасе он отступает назад, прижимается к стене. Бесполезный молитвенник выскальзывает из руки и падает на пол.
Взгляд Пола перемещается на Пула, который все еще высоко поднимает свой маленький серебряный крестик. Он бормочет молитву. Пол смотрит на священника с высоты своего роста и ухмыляется, обнажая почерневшие зубы.
– Не счесть имен моих, отец, – говорит Пол глубоким и звучным голосом, словно целый хор голосов слился в унисон.
Он спускается с кровати и идет к Пулу, который делает шаг назад. Пол на голову выше старого священника и буквально нависает над ним. Когда он начинает двигаться, его изодранный торс кровоточит сильнее, кровь ручейками стекает по груди, капает на босые ступни, пачкает пол. Веревки свисают с запястий, извиваются змеями на лодыжках. Он так и держит окровавленный деревянный кол. Пена покрывает его небритый подбородок, слюна ниточкой свисает с нижней губы. Он похож на лежалый труп с выпученными глазами. Он слегка наклоняется, смотрит Пулу в глаза и шепчет: