Мне голос был… Книга прозы - страница 2

Да Винчи.

Кло-Люсе, 3 июля 1517 года

Дорогой друг!

Если бы Вы знали, каково называть Вас этим именем. Вы стали мне настоящим другом! Видимся мы редко, но это никак не влияет на качество наших отношений. Вы дали мне свободу грезить, мыслить и творить! Вы горячо поддерживаете меня. Вы разделяете мои взгляды на жизнь и творчество. А что может быть важнее!

Моя правая рука окончательно онемела, поэтому письма мои будут написаны моим учеником Франческо под диктовку. Почерку у него хороший в отличие от моего. Тёмный народ называл меня колдуном за мой неразборчивый почерк и опыты с написанием текста в зеркальном отображении.

Силы мои иссякают. Прошу Вас позаботиться о Франческо, которого я горячо люблю. Детей у меня нет и он мне заменил сына. Где-то в Италии остался первый мой ученик Салаи, которому я отдал двадцать пять лет своей жизни. Он хороший малый, хотя и строптивый, вспыльчивый, неуёмный. Часто встревает в уличные драки. Боюсь, как бы жизнь его не оборвалась рано в одной из таких драк.

Салаи я многому научил в искусстве, хотя многие его живописные работы пришлось изрядно поправлять. Он послужил моделью, когда я работал над «Иоанном Крестителем». Признаюсь, парень он, далекий от святости. Несколько раз я хватал его за руку за мелкое воровство. Я жалел его и многое прощал, так как он, как и я в детстве, был лишен родительской ласки и детских радостей. Он остался в Риме, чтобы начать самостоятельную жизнь. Рад, что за мной последовал Франческо. Из-за болезни я почти не встаю с постели и он терпеливо ухаживает за стариком. Франческо талантливее Салаи. Его «Коломбина», как и моя «Джоконда», прекрасна!

Если мне случится вскоре покинуть этот мир, моему Франческо завещаю мою библиотеку, архив и половину виноградника на моей родине, а Салаи – вторую половину виноградника. До того, как я навсегда закрою глаза, надеюсь увидеть Вас, сир. Мы будем снова говорить о науке, живописи, поэзии. Я прочту Вам мои новые сочинения. Память моя ясна, как у юноши.

Приезжайте скорее.

Ваш Леонардо

Кло-Люсе, 23 апреля 1519 года

Желаю здравствовать, многоуважаемый Александр Сергеич!

Сумерки объяли вечный город и, отдыхая от дневной суеты, решил черкнуть Вам пару строк. Вы уж простите, что не писал Вам. Не любитель я переписки. Когда берусь кому-нибудь писать ответ (скажем, Василию Андреичу Жуковскому), то не один лист бумаги закапаю чернилами и искомкаю, не одно гусиное перо сломаю. От этого нападёт на меня такая необъяснимая гневность, что брошу занятия эпистолярным жанром и иду на кухню отведать что-нибудь вкусненькое. Поем – и сразу успокаиваюсь и добрею. И снова иду к письменному столу. Или отправляюсь в библиотечку свою, чтоб успокоится окончательно, почитав томик Ваших стихов или прозы. Люблю Ваше творчество ещё с младых ногтей. В Нежинской гимназии зачитывался «Евгением Онегиным». Да не просто зачитывался, а главами переписывал, чтоб читать дома батюшке и матушке.