Гвоздарь попытался объяснить:
– Воздуховод подо мной развалился, и я упал в нефтяной карман. Не мог выбраться. Респиратор не давал дышать. Его нефтью совсем залепило. От него больше не было толку.
– Не говори мне, от чего там толку не было! – рявкнул отец. – Не тебе решать!
– Да, сэр, – осторожно ответил Гвоздарь.
Ричард Лопес задумчиво стукнул бутылкой о стул.
– Небось сейчас другой попросишь. Ты постоянно жаловался, что этот пылью забился.
– Нет, сэр.
– «Нет, сэр», – передразнил отец. – Какого хрена ты такой умный, Гвоздарь? Всегда говоришь то, что надо.
Он улыбнулся, обнажив желтые зубы, торчащие врастопыр, как пальцы. Но продолжал постукивать бутылкой. Гвоздарь испугался, что отец хочет садануть его этой посудиной. Снова стук. Ричард Лопес оглядел сына хищным взглядом.
– Какой-то ты умный вырос, – пробормотал он. – Слишком уж умный, как по мне. Не доведет это тебя до добра. Кажись, начал говорить не то, что думаешь. «Да, сэр». «Нет, сэр». «Сэр».
Гвоздарь едва дышал. Он понял: отец раздумывает, что с ним сделать. Хочет проучить. Перевел взгляд на дверь. Отец обдолбался, но все равно запросто поймает. Все закончится кровью и синяками, и завтра не удастся выйти на работу, и Бапи выгонит…
Гвоздарь обругал себя за то, что сразу не пошел в безопасную хижину Пимы. Снова поглядел на дверь. Если бы только…
Ричард отследил его взгляд, и его лицо заледенело. Он встал и отбросил стул.
– А ну-ка, иди сюда.
– Мне кое-что подарили, – внезапно заговорил Гвоздарь. – Хорошую штуку. В честь того, что я выбрался из нефти.
Он старался говорить спокойно, будто не понимает, что отец намерен его бить. Пытался изобразить невинность.
– Она тут, – сказал он.
«Иди медленно. Чтобы он не подумал, что ты пытаешься убежать».
– Смотри, – сказал Гвоздарь, открывая дверь и протягивая руку.
Схватил подарок Лунной Девочки и протянул отцу. Бутылка заблестела в свете лампы.
– «Черное легкое», – сказал Гвоздарь. – Ребята из команды подарили. И сказали, чтобы с тобой поделился. Потому что мне повезло, что ты у меня есть.
Гвоздарь затаил дыхание. Холодный взгляд отца упал на бутылку. Может, выпьет. А может, схватит бутылку и ударит ею. Поди угадай. Чем меньше отец работал открыто днем на берегу и чем больше – в ночном теневом мире, тем быстрее наркотики превращали его в воплощение жестокости и голода.