По мере того как я узнавала Яну, а она меня, естественным образом происходил обмен сокровенным – «грязным бельем». *в сноску: для дураков: не про секс. Трупов в моих шкафах оказалось столько, что запах мертвечины долго скрывать не удалось… В первую очередь, прощупав почву и выяснив, что новая знакомая куда слабее, причем как физически, так и морально, я начала давить. Это не было целенаправленное унижение. Это был рефлекс. За годы общения, предшествующие нашей встрече, я уяснила одно – у любого разговора есть цель, и если это разговор дружеский, то его цель – обидеть.
Яна никогда не указывала мне на недостатки. Ей вообще будто бы и не было до них дела. Тогда это удивляло. Я попала в непривычное положение и судорожно искала выход. Впрочем, он нашелся сам. Раз не обижают меня – обижать буду я.
Надо сказать, поначалу я не понимала, что делаю, когда мимоходом пыталась задеть Яну. Натура «воздушная», немного «не от мира сего», она делилась со мной своими идеями, показывала стихотворения и рассказы, а я высмеивала их, не допуская открытой грубости, и все-таки подразумевая укол в каждом слове. Но удивительно – ничто ее не задевало. Она была выше этого.
Она писала мне стихи. Я их храню.
«Девочка, которая смотрит на ворон». Тогда меня знатно повеселила эта фраза. Я вцепилась в нее, как бульдог в ненавистную шею:
– Ну что? – спрашивала Яна, готовясь выслушать замечания и принять любую критику, но все же надеясь на похвалу. В нашей дружбе быстро наметился лидер – я, что здорово льстило самолюбию. Хвалить Яну было нельзя. Никогда. Хвалить ее – значило признавать за ней место в «поэзии». Единственным и главным поэтом должна была быть я.
– Как тебе сказать, – (драматическая пауза и тень пренебрежения на лице), – Не бог весть что…«девочка, которая смотрит на ворон»? Выбивается из ритма! Почему не «девочка, смотрящая на ворон»? И потом, причем здесь это? К чему тут вороны? Почему не сороки?
А все же тогда она точно подметила. Я и есть девочка, смотрящая на ворон. Считающая их и обсчитывающаяся…
Но вернемся к нашим Баранам, Барсикам и прочим млекопитающим. Итак, начало учебного года – все шуруем по кабинетам, так сказал директор и пора бы познакомиться с собратьями по несчастью. На весь класс «Б» пять девочек…физмат лицей. В новой тогда еще школе, шаражке, конторе клинических отмороженных идиотов и просто болванов, я впервые. А премьерный выход на сцену либо повальный, либо провальный, и при виде меня повалит всех! Я (как обычно) стану загадочной и прекрасной, строгой и неприступной! Буду всегда сидеть за первой партой, записывать все-все-все, и все-все-все знать, и ни с кем, никогда, ни при каких условиях не заговорю! Каждая собака, глядя на меня, будет думать: «Интересно, что же творится в этой умной, молчаливой голове?!»