В связи с этим вспоминается забавный эпизод из кинофильма «Семья Журбиных». По случаю рождения внука в семье происходит торжественный обед, во время которого отец новорожденного за какую-то провинность получает крепкий удар ложкой по лбу от своего отца и воспринимает это как должное. Комичное же в этом эпизоде то, что получивший по лбу сам уже отец и не какой-нибудь, а пожилой, бородатый мужик в исполнении артиста Андреева, известного своим богатырским телосложением. Таков был раньше авторитет главы семьи!
Преобладающей и хорошо запомнившейся чертой бабушкиного характера была ее бережливость, переходящая в скупость. Она, бывало, обязательно поднимет и принесет домой попавшийся по дороге коровий блин, щепочку или прутик. Особенно бережливой она была в отношении продуктов питания, у нее ничего не пропадало. Если оставалась и закисала похлебка, наиболее распространенная деревенская еда, то на этой похлебке она готовила тесто для оладий, а ели оставались и начинали черстветь и плесневеть оладьи, она сушила из них сухари, а из сухарей делала квас.
О бережливости и скупости Матрены, как звали бабушку, знали многие и за глаза называли ее скупердяйкой. Это было обидным прозвищем, и мне неприятно было слышать о ней такие отзывы. Экономность и бережливость – хорошие черты характера, но все должно быть в меру и в определенных границах, иначе эти черты перейдут в разряд неприятных.
Дедушка и бабушка умерли в один год, когда мне было 11 или 12 лет. С тех пор прошло около пятидесяти лет, многое забылось, стерлось, так что ничего больше об их характере, душевном складе, поведении и поступках сказать не могу, а фантазировать не собираюсь. Зато в памяти сохранился их внешний облик, благодаря еще и сохранившейся фотографии.
На фотографии слева сидит на стуле пожилой мужчина в картузе, длинном пиджаке, в яловых сапогах. По лицу мужчины нельзя определить, сколько ему лет, так как все лицо покрыто густой растительностью, видны только глаза, нос, часть лба. Справа сидит пожилая женщина с округлым лицом в черной одежде и черном платке, концы которого завязаны под подбородком. Между ними и немного сзади, положив руки им на плечи, стоит молодой человек в городском костюме и шляпе – мой будущий отец. На вид молодому человек 17—18 лет, чувствуется, что фотография сделана перед самой войной или в начале империалистической войны (Первой мировой) в связи с предстоящим уходом отца на военную службу