В шкафу у меня висела доска желаний. Сумки. Дорогие тачки. Мальдивы. Олигархи. И Феденька там тоже был. В очках. И улыбался надменно. Напоминая мне о том, что я обычная шлюха. Хоть имя мне и было Любовь.
Какой же все-таки ироничный оксюморон.
Я схватила с тумбочки принесенное им вино и запулила прямо в шкаф.
Прямо в его рожу.
Бутылка с грохотом разлетелась в дребезги и брызнула во все стороны.
Желания не пострадали. А жаль.
Пострадал только…
Феденька.
С самого раннего возраста меня преследовала мысль о том, что я родилась не в той семье, в какой должна была родиться по божьему замыслу. Как будто бы произошла какая-то незначительная канцелярская ошибка из разряда тех, что потом отыгрываются всю жизнь. Такая, знаете, ерундовая, но фатальная. Типа как паспортистка перепутала букву в твоем свидетельстве о рождении.
Одна. Лишь. Маленькая. Буква. А как меняет все.
Так и со мной. Кто-то невнимательный сверху просто ошибся и перепутал семью. По моему искреннему убеждению, я должна была родиться где-нибудь в высшем обществе. И жить безбедно.
Засыпая, я всегда представляла себе своих гипотетических родителей.
Мама была бы светловолосой и хрупкой. В красивой итальянской юбке из тончайшего хлопка с лимончиками. А папа – серьезный, крупный, в очках и непременно с коричневым кожаным дипломатом. Он бы приходил вечером с работы в синем клетчатом пиджаке. Ставил бы свой дипломат на тумбу в прихожей и говорил:
– Где мои любимые девочки?!
И мы бы поспешно выбегали с мамой из кухни, распространяя за собой аромат яблочного пирога с сахарной пудрой, прилипшего к одеждам и волосам.
На деле же я лежала на обоссаном диване, доставшемся мне от двоюродного брата Антохи. И водила пальцем по узору на настенном шерстяном ковре. С одним лишь вопросом:
Почему
Я
Здесь?
Родители жили бедно. Но гордо. Мы никогда не ездили отдыхать. И мне никогда не покупали красивые вещи. Только практичные.
На 1 сентября в 8 класс я пошла в брючном костюме от того же двоюродного брата. Мама посчитала, что он мне идёт. А блузка с рюшами и бантом разбавит строгость и не даст никому понять, что пиджак мужской. Помимо этого у меня были очки с линзами, шириной в палец. И я даже не надеялась понравиться мальчикам.
Мама всегда говорила:
– Любочка, это же не главное.
На самом деле, это было попросту невозможно в тех обстоятельствах.