Достав бутылку спирта, он посмотрел на неё с явной тоской. Этот спирт был его «золотом», как он сам себя убеждал. На вес золота и даже дороже. Но теперь выбора не было. Смочив пару влажных салфеток, которых у него оставалось не больше десятка, он начал осторожно протирать рану и кожу вокруг неё. Девушка застонала. Это был хороший знак. Значит, она была жива.
Сделав перерыв, он влил ей в рот немного воды. На этот раз она жадно сглотнула, хотя глаза так и не открыла. Её сознание блуждало где-то между сном и бредом. Антибиотиков у него не было, как и никаких других лекарств. Он понятия не имел, выживет она или нет, но внутри всё чаще раздавался голос: не стоило тащить её сюда. Нужно было оставить её там, на улице. Заставив себя выдохнуть, он продолжил обрабатывать рану.
Кровь, к его облегчению, перестала сочиться. То ли старый спирт всё же сделал своё дело, то ли крови у неё просто больше не осталось. Смочив ещё несколько салфеток, он сделал что-то вроде повязки, накрыв рану и заклеив её старыми строительным скотчем, которые достал из своей «аптечки». Повязка держалась плохо, но это было лучше, чем ничего.
– Ну, всё, – пробормотал он себе под нос, отодвинувшись от девушки. – Всё, что мог, я сделал.
Её дыхание стало ровнее. Наблюдая за ней ещё пару минут, он заметил, как грудная клетка поднимается и опускается с большей стабильностью. Возможно, у неё ещё есть шанс.
Прислонившись к холодной стене своего убежища, мужчина открыл книгу. Он знал её почти наизусть, но всё равно продолжал читать, находя в этом нелепом описании апокалипсиса странное утешение. Там всё было слишком просто, слишком нереалистично. А в этом мире не было ни героев, ни спасителей, ни надежды. Только он, эта девушка и ещё один день, который нужно пережить.
Страницы книги переворачивались одна за другой, и на его лице постепенно расползалась странная улыбка. В книге описывались события, чем-то схожие с тем, что происходило в реальном мире, только там ночные твари боялись света, пугались его яркости, будто это могло их сжечь. А в действительности всё было наоборот. Ночью они никого не пугали – да и как можно испугаться того, что спит? Собравшись в стаи, твари уходили в одно большое здание или ангар, шатались там с пустыми глазами, будто в коматозном сне, и так стояли всю ночь.