Девушки на полу, не смея противиться ее приказному голосу, застыли, но ночь продолжала хранить свое мрачное молчание.
– Что ты, Васенька, тихо кругом, – пробормотала Маша, но в это же мгновение послышался хлопот крыльев, птиц было так много, что звук нарастающим гулом накрывал светлицу. В окно что-то забилось, стекло звенело, готовое в любой момент разбиться.
– Мамочки! – схватившись за щеки, вскрикнула Маша.
Не успели они броситься к двери, как окно разбилось, в комнату хлынул пронизывающий до костей холодный ветер, а вместе с ним целая стая черных воронов. Оглушив девушек своим карканьем, они били крыльями, метаясь от стены к стене, загасив слабый свет свечей. Забава закричала и бросилась на пол. Защищая лицо, она чувствовала, как птицы царапают ей спину и плечи, разрывая мягкую ткань сарафана. Маша, тихо взвизгнув, бросилась под стол и сидела там до тех пор, пока свора птиц, которая так внезапно появилась, не исчезла.
В комнате воцарилась тишина, но в ней не чувствовалось ничего хорошего, будто злой дух остался, расселся на лавках, на сундучках с подарками и проник в каждую щелочку.
Забава кое-как открыла глаза и огляделась. В светлице царил кавардак. Все подарки, дорогие ткани и платья были разорваны и разбросаны, красные бусины валялись на полу и повсюду, куда только падал взгляд, лежали черные перья, пахнущие холодом и лесом.
– Что же это? – заплакала под столом Маша. – Василисы нигде нет!
От этих слов у Забавы стало тяжко на сердце. И правда, молодой невесты нигде не было видно, остались только перья и недобрый смрад.
Музыканты взялись за дудочки и гусли, по залу покатилась веселая музыка, и ноги сами принимались плясать. Пьяный боярин взобрался на стол и принялся топать в чудаковатом танце, задорно посвистывая, но тут споткнулся о серебряное блюдо, да и полетел вперед, теряя шапку. Гости дружно засмеялись, послышались шуточки, как вдруг, сквозь шум веселья и беззаботности, прорвался тонкий, испуганный крик: «Беда!». Гусляры сразу замолкли, а дудочки еще выводили высокие трели, но, когда испуганный крик повторился, то и они притихли. Праздничная кутерьма сама собой улеглась, гости повставали со своих мест, пытаясь рассмотреть гонца.
– Кто это сказал? – вскочив со скамьи, грозно произнес воевода Берислав.
К нему выскочил невысокий мальчишка, запыхавшийся и красный от бега.