Истории из истории - страница 3
Хозяин дома вернулся быстро, ловко обработал раненую коленку Ванды и, подняв голову, заметил, что подруга пострадавшей так и сверлит глазами деревянный артефакт.
– Хотите посмотреть? – Вениамин сделал пару шагов и снял загадочный предмет с полки. – Я, вообще-то, капитан дальнего плавания. Лет десять назад, когда мы несколько дней стояли в одном из норвежских фьордов, я как-то утром вышел на пробежку и нашёл эту штуковину на берегу. Видимо, выбросило прибоем во время ночного шторма. Привёз домой, потом пристроил её сюда, не выкидывать же. – С этими словами он протянул потемневший кусок дерева Леонидии.
– О, как интересно. Спасибо, – ответила она и провела пальцем по неровной поверхности предмета.
Под резьбой действительно шла строка глубоко вырубленных в древесине рун. Сходу Леонидии удалось разобрать только женское имя – ТОРЕЙ.
Пролог
Старая колдунья запустила костлявую руку с искорёженными возрастом и хворью пальцами в полотняный мешочек, вытащила оттуда горсть мелких птичьих косточек, согрела их в ладонях, потрясла и высыпала на большой плоский камень, служивший ей низким столом. Нагнулась, разглядывая подслеповатыми глазами, как рассыпались кости. Нахмурилась. Что-то пробормотала себе под нос. Провела рукой по шершавой каменной поверхности, собирая птичьи косточки в кучу.
– Паруса, вижу паруса. И берега. Один далёк, другой ещё дальше. Так далеко, что теряется он в тумане. А над туманом – вершина, – сказала старуха и закрыла глаза. – А теперь, дева, ступай. Больше ничего мне боги не открыли.
Часть 1
Среди холмов был начат чей-то путь.
А чей-то вёл из поля иль из леса.
Вода морская чью-то скрыла суть.
А чьей-то вовсе не сыскалось места.
(Ольга Гусева)
1. Тойве и Меелис
Тойве хотелось заплакать, тогда горе изольётся из неё вместе со слезами. Но глаза её оставались сухими.
*
Тойве любила отца, и отец любил Тойве. После того, как его жена Вирве умерла прошлым летом, он не взял другую женщину, и хозяйкой в доме стала Тойве, хоть она и не была дочерью Вирве. Дочери Вирве были ещё малы для этого, а Тойве уже минуло семнадцать зим, она была расторопной и мудрой не по годам, всегда принимала верные решения и хорошо управлялась и со скотницами, и со служанками в доме.
Матери Тойве не помнила. Из всех женщин в деревне самой близкой для Тойве была старая колдунья Майму, к которой люди племени приходили, чтобы она гадала им на птичьих костях – будет ли год урожайным, выйдет ли по осени девка замуж, родится ли в семье сын. Старая колдунья дарила девочке тепло своего сердца, но прошлую зиму Майму не пережила.