Хозяйка не торопясь поставила на стол тарелку с перцами, стакан и маленькую рюмку. Потом, кряхтя, достала из шкафа мутную громадную бутыль и налила подозрительной жидкости обоим по трети. Кажется, придётся помянуть деда. Страшновато. Как бы не травануться. Не хватало ещё интоксикации.
Подтверждая мои мысли, она взяла рюмку, указала на стакан. Что ж. Кивнул, выдохнул, глотнул немного. Ишь, блин. Закашлялся. Крепость обычная, но больно смердячий самогон. Бабуля тоже лишь пригубила, перекрестившись.
– Это почему у вас так? – спросил я, разглядев вдруг выбоины на потолке и стенах. Кухня оказалась постреляна изнутри. – Штурмовали, што ль?
– Нии. Так ось, – протянула она и неопределённо махнула рукой.
Погрела в руке рюмку, чуть отпила, отвернулась. Я сидел спокойно, зная – этих только качнуть на разговор, дальше не остановишь. И точно:
– Они, захистники, у нас стоялы. Дуже вежливо всё, заботылись навить о нас. Я ж сама с Хмельницкаго и ось один, Петро, командыр их, высокый, ладный таке, видный чоловик. Он усё приговаривав: «Вы, мамо, справжняя украинка, не таки як тутошнии щуры, – она внимательно посмотрела на меня, поправила платок и продолжила: – Петро дуже гарный був. Справжний лыцарь. Прям подивлюся на нёго – ну точно як козак Мамай. Тильки бандуры не выстачает. Але гитара була. А дид плеснет горилки, да як ёму крыкне: “Эй, козак Мамай, мене не замай!” Эх, весело жилы».
С улыбкой всплеснула руками, сокрушённо покачала головой.
– Заглядывав к нам, питал, спрашивав, треба ли чого. На ридным с им размовлялы. Було, що я бойцам готувала ыжу, суп або вареникы. Нормально жилы.
Она перевела дух, огляделась, остановив взгляд на своей рюмке. Вроде и потянулась, но передумала.
– Потым бои важкие былы, ох, стрылялы оттудава, да страшныи выбухи. Ось однажды прийшов Петро, да говорив: «Доведёться нам видступити». Отступать це. И говоривши – давайте тож збирайте вещи, витправим вас до Днипропетровска. Мы с дедом переглянулысь – ну куды мы поидем? Тута квартира своя, а там що? А Петро расстроився: ну як, говоривши, вы тут залишитесь, то бишь останетысь? Русские прийдут, всих убьють и вас не пожалеють. Стал нас уговаривати. Ну мы подумав-подумавши усё одно ришилы остатися. Ни, говорым иму, не поидем никуды.
«Неплохой вообще-то сюжет», – подумалось мне. Отхлебнул немного зелья.