– Ох, он и осерчав! Сброю направив, кричати стал: «Сепары, ждуны! Я ж добре до вас, а вы пидманулы». И казал, що попомните ще, всё одно погинете, русские всих убивати будуть, особливо вас.
«Действительно, неплохо. Надо бы камеру включить. Или хотя бы диктофон».
– Подняв сброю – и ось автоматом расстреляв нам тута: батареи, стёкла, меблю. И ушёв.
«Ничёсе. Не успел записать». – Я отпил ещё, спешно копаясь со смартфоном.
– Дид мене тогда казал: «Ховаемся, бабко, в пидвал, зараз танками дома расстриливать будуть». Я ему: «Навищо нас расстрелювати?» А дед: «Що я хохлов не знаю? Я сам хохол».
«Хуже лучше не придумаешь. Кустурица прям». – Я домахнул остатки самогона, глянул на экран – запись идёт.
– Мы в пидвал спустилися, тиждень сиделы. Але е Господь на свите. Руинували тильки пятиэтажкы.
Смешней некуда. Только не смешно. Сказать нечего. Не, нормального сюжета тут не выходит. Двусмысленно как-то.
Она умолкла, перекрестилась, встала с табурета, взяла обеими руками мутную бутыль, щедро плеснула мне чуть не по край.
Отвернулась к окну и скрипуче засмеялась. Мелко и сухо засмеялась.
Смутился. Немного не по себе. Оглянулся на вход, пробежал взглядом по кухоньке, стараясь не смотреть на бабусю. Без слов протянул руку и разом, в несколько глотков, выпил.
Угрюмый волчий рассвет. Граница лесополосы. Хруст подмороженной листвы под ногами, хаотичная поросль серых ветвей, за деревьями – заснеженный просвет чистополья. Двадцать девять уходят на штурм. Подстёгивают тубусы гранатомётчики, ждёт команд пара мохнатых снайперов в ленточном камуфляже, упёр раскладушку в землю пулемётчик, переминаются с ноги на ногу лёгкие штурмовики. Среди кругляшей шлемов несколько кепок – отчаянные игроки с судьбой. Последний инструктаж: «Все на месте? Проверить оружие, боекомплект». Отряд согласно отзывается, наконец воцаряется тишина.
«Ну что. Пора?» – тихо спрашивает себя Князь. Кивает себе: «Пора». Встаёт лицом к строю.
«На одно колено» – командует он.
Парни приседают, подчиняясь командиру. Несколько секунд молчания. Окидывает взглядом бойцов, спокойным голосом начинает:
«Господи Боже Великий Царю Безначальный. Пошли, Господи, Архангела Михаила своего на помощь рабам твоим мирмидонцам. Наставь и поддержи нас, какие бы не получили известия в течение дня, научи нас принять их со спокойной душой и твёрдым убеждением, что на всё Святая воля Твоя…»