Слова, которые он произносит, моментально переворачивают мир Хейли. Что-то в её теле сжалось, будто её сердце сжалось в узел. Он не просто говорит, что нужно поговорить – он говорит это так, словно это начало конца.
– Что такое? – её голос дрожит, словно она пытается держаться на краю пропасти, но её колени уже начинают подкашиваться. Руки трясутся, и она чувствует, как ей тяжело стоять, но она всё же цепляется за воздух, за пространство между ними, словно это единственное, что сейчас удерживает её от падения.
Бен встаёт с кровати, и это движение, хотя и медленное, кажется таким решительным. Он подходит к ней, но всё равно остаётся на расстоянии, будто сдерживает себя, чтобы не сделать что-то, что может повредить. В его глазах отражается борьба – он сдерживает себя, но его тело выдаёт всё, что он скрывает. Он хочет быть ближе, хочет взять её в свои объятия, но он боится этого, боится нарушить эту невидимую границу.
Он сохраняет дистанцию, и это делает всё ещё более напряжённым. Его дыхание тяжёлое, но он не делает шаг вперёд. Всё его тело напрягается, словно он стоит на краю, и это единственный момент, когда он может выбрать – шагнуть вперёд или остаться в этом молчании. В его глазах читается нежелание причинить боль, но одновременно желание быть с ней, быть рядом.
– Бен, ты меня пугаешь… – вдруг нарушает тишину Хейли. Её голос звучит едва слышно, но он обрывает напряжение, витавшее в воздухе. – Пожалуйста, скажи что-нибудь. Только не молчи.
Бен сглатывает, глядя куда-то мимо неё. Его плечи напряжены, а руки будто не знают, куда себя деть.
– Я… – он выдыхает, но голос все равно дрожит. – Я хотел извиниться.
Хейли делает осторожный шаг вперёд. Её движения кажутся медленными, словно она боится, что один неверный шаг разрушит что-то важное. Её взгляд сосредотачивается на его лице – в нём смешиваются растерянность и беспокойство.
– Извиниться? – переспрашивает она. Её голос становится чуть тверже, но в нём всё ещё звучит сомнение. – За что?
Бен, будто не замечая её приближения, опускает взгляд, затем снова поднимает его на неё. Он поднимает руку, но она замирает на полпути, не решаясь дотронуться.
– За ту ночь, – наконец говорит Бен. Слова вырываются неровно, словно ему приходится преодолевать внутреннюю борьбу. – Я до сих пор думаю, что был неправ. Что, может быть… причинил тебе боль. Хотя ты говорила обратное.