– Как дела? – поинтересовалась подошедшая мама.
– Ушел в душ, – ответил он и задумчиво изучил надписи на баночке, убрал ее обратно и взял другую.
– Мне не нравится, что его лечишь ты, а не врачи.
– Рана не серьезная, ма. Сухожилие целое, кость не задело, так что врачей можно не беспокоить, я и сам справлюсь.
– И это мне тоже не нравится. Ты еще ребенок!
– Тридцать девять – это уже подросток, – ревниво поправил Гараил. – И что плохого в том, чтобы знать анатомию?
– Знать хорошо, но ты применяешь эти знания, потому что кое-кто не способен дойти до лечебницы, и…
– Ругаешься? – ласково спросил отец и прижал к себе маму одной рукой. Вторую, травмированную, он обернул полотенцем.
– Не ругаюсь, а возмущаюсь, – проворчала она и пригладила влажные волосы мужа рукой, опустила взгляд ниже, на голую грудь и нахмурилась: – Тебя что, пинали?
Отец коснулся кровоподтека, чуть поморщился и признался:
– Лео немного силы не рассчитал, когда отталкивал меня из-под удара.
– Я твоего Щита когда-нибудь придушу. Это же надо так наплевательски относиться к господину! Сильно болит?
– Да ерунда. Бывало и хуже. Лучше вот с этим разобраться, – он приподнял перемотанную полотенцем руку.
– Кровит? – поинтересовался Гараил.
– Угу.
– Ничего, я сейчас найду… Ага! Вот оно! Придумают же названия…
Гараил взял бутыль с обеззараживающей жидкостью, закрыл дверцу шкафа и спрыгнул на пол, подвинул к столу табурет и хлопнул по нему ладонью. Отец сел, положил руку на стол и снял полотенце. При виде крови мама побледнела и поспешно покинула кухню.
– Принеси бинт, пожалуйста! – крикнул ей Гараил и откупорил бутыль, щедро полил кровоточащую рану.
Мама заглянула на кухню, кинула пачку, убедилась, что он ее поймал, и снова скрылась. Гараил же оторвал кусок бинта и убрал им излишки пузырящейся жидкости, посмотрел на отца. Тот сидел совершенно спокойно, даже не морщился, хотя щипать должно сильно. Впрочем, когда это он, лорд и глава клана, показывал слабость?
– А кто это тебя так? – полюбопытствовал Гараил, разглядывая кровавые борозды на руке.
– Да птица одна, – отмахнулся отец.
– Птица нормальная или зиелская? – уточнил он.
– А сам как думаешь?
Думать да думать. Отец довольно часто не отвечал на вопросы, заставляя его, наследника, самого находить правду. Сейчас-то всё понятно: отец пришел рано утром, перепачканный черной пылью, пах потом, пеплом и кровью – точно вышел из боя. Доспехи, по всей видимости, повредил и сразу сдал в кузницу. А сражаться ночью здесь, на границе с Зиелой, можно только с ее жителями, странными существами, которые после смерти рассыпались пеплом. Соответственно, и птица была та, из-за Границы. Тогда понятно, почему кровь сама не остановилась: все существа несли в себе частицы проклятия Зиелы, и даже малая его часть нарушала свертываемость крови.