– Она знает, что с ней было и что с ней будет, если они не вернут шкатулку в Храм.
– Мёртвые ничего не знают о смерти, а живые о ней не думают, они о ней рассуждают, только когда чувствуют боль утраты.
– И вину.
– Вина – бесполезное чувство.
– А как же искупление? – я закрыла глаза и сделала перекат на ноги, боль стала утихать. – Признанная вина искуплена наполовину, но полное искупление и осознание приходит, когда мы достигаем дна, только оттолкнувшись от дна, можно придать вину забвению.
Я снова перекатилась и взглянула на Гадеса, он улыбался.
– Когда ты предашь забвению свою вину? – спросил он, наклоняя голову набок. – Ты справедлива ко всем, кроме себя. Ты даёшь шанс за шансом человечеству и не одного себе. Ты не позволила себе любить тогда и делаешь это сейчас.
– Прекрати! – бросила я, зная, что нас могу услышать.
– Чего ты боишься? Как ты любишь говорить, каждое действие имеет последствие, это так. И ещё каждый может ошибиться, – его голос звучал тихо, но каждое слово попадало будто пулями в самое сердце. – Будьте готовы принять последствия своих решений. И смотри-ка тоже в точку. Кто был связан однажды, связаны навечно.
«Странно слышать свои слова из чужих уст».
– Когда ты примешь последствие своих неверных решений?
– Я отпустила их, даровала им свободу, – бросила я, и спину снова защемило, по телу прошёл электрический разряд.
– Да, но ты не спросила их. Не дала шанса принять решение самим и что мы имеем, они вернулись к тебе, через столько лет. Ты хоть видишь, как он смотрит на тебя?
– С презрением? – ухмыльнулась я.
– Я могу ошибаться, но что это, если не любовь? Я думаю, ты обязана вернуть им воспоминания и дать свободу, принять решение самим. Останутся они или нет.
– А если нет, как мне жить тогда? Не хочу испытывать душевную боль вновь.
– Если нет, то ты будешь знать, что они сами сделали выбор. Ты отпустила их однажды и отпустишь сейчас, это принятие последствий, сестрёнка.
– Помоги мне, – умоляю я, застыв на полу. – Мне больно!
– Помоги себе сама, – бросает он. – Или дай шанс помочь себе тому, кто этого действительно хочет.
Он встал и просто ушёл, хлопая дверью.
«Не знаю, что больнее, боль в спине или та правда, что резанула по сердцу», – я прикрыла глаза, и по щекам покатились слёзы. Согнув одну руку, я надеялась встать, но боль стала невыносимой.