Отделавшись от Агнешки и генерала, Катаржина скучая бродила по залу. Она поела канапе с креветками и попробовала крошечные пирожки, разложенные на банкетных столах вместе с прочими закусками.
Часто с ней бывало так, что когда скука, наконец, отступала на смену ей приходила тревога. Плечи тянуло вниз, словно на шею повесили камень, и отчего-то вспоминалась погибшая много лет назад мать.
Это чувство Катаржина ненавидела больше всего и знала только три способа избавиться от него. Один сегодня ей совершенно не подходил. Она не могла себе позволить напиться на таком мероприятии. Тем более, что вместо нее это совершенно точно сделает Игнат.
Нет уж! Пусть отца позорит только старший сын, а она всегда останется его гордостью.
Обернуться волчицей и галопом промчаться по сумрачному лесу, тоже было нельзя. Ее взгляд скользнул по толпе и вдруг она приметила того, кто вполне бы подошел, чтобы помочь ей справиться с тоской третьим, известным ей, способом.
Пройдя вдоль стены, чтобы не мешать танцующим, она остановилась возле высокого и ладно скроенного мужчины, чье тело плотно обволакивал мундир, с сияющими в свете ламп погонами. Катаржина терпеть не могла усы, но на его волевом и точеном лице они смотрелись даже неплохо.
– Панде Катаржина! Доброго вам вечера! – поздоровался он, втягивая в себя воздух, отчего его тонкие ноздри чуть затрепетали.
– Доброго и вам, полковник Домак, – отозвалась она, украдкой рассматривая его шею, виднеющеюся из-за чуть расстегнутого ворота мундира. – Вижу вы сегодня не на службе?
– Нет. Повезло получить выходной, чтобы отпраздновать столетие Содружества.
Домак был одним из офицеров Ведомства порядка. Раньше он состоял в личной охране главы Содружества, но часто охранял и саму Катаржину, когда в этом была необходимость. Ей такие дни нравились больше всего, потому что почти все остальные офицеры охраны были похожи либо на лошадей с вытянутыми мордами, либо на свиней, обиженных недостаточным количеством помоев, выданных на ужин, а Домак был подобен быстрому и изящному волку, в которого сам и оборачивался, будучи оборотнем.
– Кажется, вы немного скучаете, – протянула Катаржина.
– Я… жду жену, а вот и она! – он словно выдохнул, и уставился куда-то за ее спину.
Его янтарно-желтые глаза, засияли, как у пса, дождавшегося хозяйку. Катаржина нахмурилась, на нее он никогда так не смотрел.