Бакалейщик Акис допил последний глоток кофе. Кальян уже потух. Помощник хозяина уже был тут как тут с щипцами в руках, чтобы сменить уголь.
– Не надо, я ухожу.
Но стоило ему подняться, как все присутствующие хором принялись упрашивать остаться.
– Ну же, еще один кон, вре Акис! Никуда твоя лавка не денется. Бог любит троицу. Может, на этот раз тебе улыбнется удача.
Акис посмотрел на раскрытую доску для нард, лежавшую рядом с чашкой, дно которой затянула черная гуща. Предыдущие два кона он проиграл. Поглаживая темную бороду, бакалейщик выглянул за дверь и посмотрел в сторону Английской больницы. На улице никого не было, кроме торговца халвой, шедшего с подносом на голове. Он вернулся в кофейню. Внутри стоял гул. К аромату жженого кофе и яблочной кожуры примешивался запах множества ног.
– Эндакси, ладно, еще один кон. Но только один. У меня еще много дел сегодня.
– Малиста Акис my[11], конечно. Нас всех ждут дела. Последний кон, а после все разойдемся.
Увидев, что Акис не уходит, остальные мужчины расслабились. Христо, живший по соседству с Акисом, позвал юного помощника.
– Павли, сынок, беги сюда. Приготовь-ка для Аки ca-аби свежий кофе и кальян.
Акис поцеловал руку, в которой сжимал игральные кости:
– Не подведите, аде.
Когда спустя полчаса в кофейню пришла Катина, неся за спиной малышку, Акис успел выиграть три кона и сейчас начинал четвертый. Жену, стоявшую под навесом и стучавшую в запотевшее окно, он не заметил. Платок у Катины сполз на затылок, намокшие под дождем волосы липли к голове, щеки и нос покраснели от холода. Казалось, мужчины, увлеченно бросающие кости, напрочь позабыли о мире снаружи. Катина не хотела будить дочку, но все-таки постучала в окно снятым с пальца кольцом. Может быть, так услышат?
Павли оставил подходивший на жаровне кофе и вышел под навес.
– Калимера, кирья Катина[12]. Как дела?
Катина ничего не ответила. И Павли снова бросился внутрь.
– Кирье[13] Акис, Катина-абла пришла.
На этот раз никто не сказал ни слова, когда Акис поднялся. Часы показывали половину одиннадцатого, дождь, кажется, и не думал заканчиваться. Вслед за Акисом кофейню покинули трое рабочих, которые клали известняковую мостовую на улице Менекше. Все вместе они вышли на маленькую площадь, пропитанную хлебным ароматом: впереди шагал могучий Акис, борец в прошлом, рядом с ним – Катина, такая миниатюрная, что могла бы уместиться у мужа в кармане, за спиной она несла малышку, а позади них шли рабочие с кирками, приехавшие с острова Хиос на сезонные заработки.