Мои мысли перетекают в мрачные глубины, где страх и тревога держат в плену плечи. Я начинаю осознавать, как зависимость влияет на моего хозяина, как наркотики разлагают всё, что я когда-то знал и чувствовал. Однако механическая жизнь продолжается: одна таблетка, другая, а потом ещё и ещё. Это как снег: поначалу с интересом, а потом сплошной ком, который расползает твои ноги.
Я потянулся к карману, где хранились последние деньги. Вдруг на меня накатила волна отчаяния, притянув ко дну. Важно ли, что меня ждёт впереди? От этого уже нет ни радости, ни страха. Лишь свет исчезающий, как утренний туман.
Я снова взглянул на улице, прощаясь с иллюзией. Пространство вокруг меня заволокла темнота, и то, что кто-то называет жизнью, медленно уходило в запутанное далеко. Я тут не один – мы все похожи, как молоко и кофе. Один разросшийся налёт зависимости и растерянной надежды – мы тут, среди теней, проходим сквозь этот мрак, отказываясь вернуться назад.
Я поднял голову и увидел, как фонари начали мигать. В этом свете я понял – легко слиться с тенью, но трудно выбраться. Только тени говорят правду о том, кто мы есть на самом деле. Это была не просто реальность, это была судьба.
За гранью света
Часы тянулись словно сдавленные нити, когда вечер медленно переходил в ночь. Ночная жизнь расправлялась крыльями, охватывая район, но я всё ещё оставался в своей тени – наблюдателем, не участником. Ушные раковины полнились громкими звуками – лай собаки, шепот, хмурое ругань. Это был фон моей жизни, который можно было не замечать, но он оставлял после себя неприятный осадок. Каждый шорох, каждый шёпот кто-то переосмыслял и каждый выстрел заставлял меня чувствовать себя всё более незащищенным.
Заброшенные здания дразнили меня своём внешним убожеством. Потёртые стены – как метки на коже, они кричали о несостоявшихся мечтах. В них больше не было остающейся надежды – только трёхцветный хаос: бордовый, серый и чёрный. Я прошёл мимо узкой улочки, которая, как древний мост, соединяла место моего существования с местами, где жизнь ещё мерцала на грани исчезновения.
Я позволил себе несколько шагов, врага в лотерее жизни в надежде, что кто-тоянет мне свои руки. Более интересным было лишь находиться не в тени, а в тёмной симфонии с другими. Но, как это часто бывает, тепло не появилось. Ни в одной из дверей, на которые я стучал. В этом городе добро и счастье были лишь словами, которые смешивались с дуновением ветра, о которых наглядно никто не говорил.