Но в сумасбродной суровости юродивый дерзостно остался стоять посреди дороги.
– Не мне быть слепому, а другому. Кому, то одному Богу ведомо, – решительно ответствовал он, и все узнали этот голос: вот кто пожалел косолапого артиста!
Старик же, переведя взгляд на молодого воеводу, неодобрительно покачал головой:
– Направляешь стопы свои в змеиное логово. Лучше по огню да угольям ходить, нежели по твоей дороге.
– Растопчут кони, святая душа, – улыбнулся Саин-Булат, сдерживая лошадь.
– Не меня растопчут, а твою поклонную голову. Сердитого проклянут, а смирного живьём проглонут, – пробормотал в ответ Христов человек.
– Но-но-но, знай меру, болвашка, попридержи язык свой, метёт, как твоя пометушка, – строго осадил Юшко непутёвого мужичонку и для пущей острастки потряс кнутом: – Или плетей давно не получал?
Но тот вдруг рухнул на колени перед воеводой, ударившись лбом о мостовую:
– Бью челом государю всея Руси!
Смутился Саин-Булат, погасил улыбку: не иначе безумен старик!
Юшко же с Фролом соскочили с коней и оттащили в сторону убогого, не причинив, впрочем, ему никакой обиды. А он и не сопротивлялся: молчал, пока его уводили и воины вскакивали в сёдла, а потом со смешливой грустью бросил вдогон удаляющимся всадникам:
– Всё минует!
Слава Богу на небе, слава!
Государю нашему на всей земли слава!
Чтобы нашему государю не стариться, слава!
Его цветному платью не изнашиваться, слава!
Его добрым коням не изъезживаться, слава!
Его верным слугам не измениваться, слава!
Чтобы правда была на Руси, слава!..
Оставив дружину у ворот Кремля, Саин-Булат верхом на лошади поскакал к золотым хоромам. Не раз случалось ему бывать здесь с отцом, которого Иоанн Васильевич частенько приглашал во дворец. О, как он любовался царскими палатами, где подволоки[19] выписаны травами, разными красками зело урядно[20]! А как восхищался государем! Хорош был собой, рослый, стройно сложён, с высоким лбом и длинным тёмно-русым волосом; голос имел пронзительный, много шутил и часто разражался громким хохотом. А ещё говорил о том, что научит Саин-Булата быть настоящим охотником, какому всегда будет удача. О, с каким нетерпением ждал он царскую охоту на зайцев! Было так захватывающе в числе прочих наездников мчаться на коне! По сигналу спускали собак (а их в государевой псарне водилось огромное множество), и они заливались лаем – это были отменные животины с отличным чутьём и понятливостью! Сам же Иоанн был великолепным седоком! Верхом на разукрашенном коне, одетый в блестящее одеяние, без рукавиц, с двумя ножами на поясе и секирой в руке, он казался Саин-Булату настоящим скифом! Так и сказал он однажды своей тёте, царице, а она усмехнулась: