– Ой, простите, мне тут на городской звонят, повисите на линии немного, – сказала Ангелина Степановна и снова сняла трубку городского телефона: «Надо же, день какой суматошный!»
– Гражданка Петрова? – послышался сухой и недовольный голос в динамике. – Это вас из собеса беспокоят. Вам положена единовременная президентская субсидия на оплату лекарств в размере трёхсот рублей. К пенсии, так сказать, прибавка. Чтобы воспользоваться льготой, вам надо будет подойти прежде в наше отделение и заполнить анкету. Приёмные часы с десяти до трёх, если что.
– А можно прислать ко мне социального работника с этими вашими бумагами сегодня? Просто у самой у меня давление с утра, да ещё артрит, будь он неладен…
– Какого работника, уважаемая, вы в своём уме? У нас после оптимизации полтора человека осталось, да и те на полставки. В общем, не наглейте! Ну так на чём мы с вами остановились? – холодно продолжила вещать трубка, когда возмущение чиновницы улеглось. – С собой, значит, надо иметь паспорт, социальную карточку, пенсионное удостоверение, ветеранскую книжку. А ещё справки из поликлиники, из налоговой и с последнего места работы. Кажется, ничего не забыла. Кстати, не торопитесь вы так с бумагами-то, лечитесь лучше, – в голосе собеседницы послышались тёплые нотки. – Всё равно сегодня пенсия ваша уже ушла. Теперь в следующем месяце только начислим, если справки ещё соберёте.
– Куда ушла, почему ушла? – забеспокоилась Ангелина Степановна. – Батюшки, а какое у нас число нынче, не напомните?
– Пятнадцатое с утра было…
– Неужели пятнадцатое уже? – Пенсионерка, недоверчиво качая головой, зашаркала в спальню, где у неё висел отрывной календарь. – И впрямь, надо же как время-то летит. Однако дожила, слава Богу!
Пятнадцатого числа Ангелине Степановне обычно переводили пенсию…
Уютно устроившись за обеденным столиком, облизывая время от времени лоснящиеся, замасленные расстегаем с кроликом губы, начальник отдела информации и печати г-н Смекалов оформлял поздравительную открытку. Поздравление готовилось по случаю грядущего Дня печати – профессионального праздника одного ответственного лица, коему предназначался данный труд.
На лице Смекалова были написаны напряжение вольт эдак в триста и вселенская скорбь, а на открытке – пока лишь только «Уважаемый Анатолий Степанович!..»