Заехал как-то раз по весне барин, да не один, а с супругой своей, а при ней горничная в услуженье состояла. Барыню я не разглядел, а как увидал я ее служанку, так заныло ретивое мое сердце. Сама Фекла, румяна, словно свекла. Это так, к слову, прибаутка. Фекла была не то чтоб румяна, как крестьянские девки бывают, она румянец имела нежный, брови у нее были коромыслицем, губки алые, как маки. Эх, думаю, привелось тебе, Федор, такую встретить, да не возьмешь ведь ее. Небось, холопка, кто ж отдаст за вольного?
Как нарочно, вода разлилась, дорога стала непроезжая, совсем, как сейчас. Я весь извелся, думаю, вот беда – кабы уехали, я б ее из сердца выкинул – ан нет! С каждым днем все глупее делаюсь, еще и оттого, что Фекла на меня как посмотрит, так точно рублем подарит. Но потом вижу: я ей не по сердцу пришелся. Да к тому же больно барыня капризная была, ни на шаг девку не отпускала. Так только, кушанье подать, а все остальное время они наверху были. Барыня, решил я – хворая! Может, барин ее на кумыс везет лечить. Так я почему-то подумал, но спросить так и не решился.
Сижу я однажды в лавке своей, один. Дело было к вечеру, и неожиданно мороз ударил, льдом все покрылось. Тут заскрипели полозья – приехал кто-то. Ну, думаю, из ближнего села кто-то из крестьян за товаром. Открылась дверь, входит старая-престарая бабушка, вся скрюченная, как трость у барина, ну прямо загогулиной. Я ей:
– Доброго здоровьица, зачем пожаловали?
Она мне:
– Сам догадайся, милый человек.
Я говорю:
– Либо крупы какой, либо из одежи чего.
Тут она выпрямилась, я остолбенел: сама Крутилина прикатила!
А надо сказать, что бабка Крутилина славилась на всю, почитай, губернию, как колдунья. Но только для простолюдинов. Кто повыше, так у тех свои сказки, а кто попроще – боялись ее, как дрова огня. Я-то сам не из простых буду, у меня отчим купец, за то меня власть уважает. А с народом я каждый день встречаюсь – то один покупщик чего расскажет, то другой. Знал я про Крутилину, хоть не видал никогда.
– Сами скажите, чего вам, бабушка, – говорю уважительно, а у самого жилки да поджилки так и трясутся.
– Хочу я, мил человек, горшок купить.
– Это завсегда пожал-те, горшков у меня много, мне их из гончарни возят.
– Так то глиняные, а мне чугунок нужен. Смекаешь?
Как тут не смекнуть, не иначе как зелья варить, – думаю.