– Я, собственно говоря, ищу собаку, ее зовут…
– Джим?
– Маркус.
– Что за нелепое имя? Эй, Джим, сюда!
– Откуда-то снизу раздалось рычание и хруст.
– Не хочет, – удивился мужчина. Он встал на колени и заглянул под столик. – Все понятно, грызет кость, и это надолго.
Выпрямившись, он отряхнул брюки прямыми ладонями и протянул руку:
– Так здравствуйте же, посланница.
– Здравствуйте, простите, не знаю вашего имени. Вы точно это обо мне?
– Разумеется, – оскорбился, но тут же просиял улыбкой странный человек. – Вас прислала сама судьба, ибо было предсказано, что в ночь первой метели этого года ко мне пришлют того, кто найдет и раскроет все неясные обстоятельства одной истории, начавшейся очень давно. Но сначала вы должны согреться.
Мне протянули чашку, она была серебряной, и стояла на серебряном блюдце. Щипцами он бросил маленький квадратик сахара, взметнувшаяся чайная капля упала на основание моего большого пальца, блюдце тоже стало горячим. Я не знала, что делать, и поставила прибор на столик, глядя, как он наливает себе из чайника в такую же чашку напиток янтарного цвета. Аромат достиг ноздрей – чайный, без сомнения, с легким жасминовым привкусом. Первый же глоток наполнил меня теплом, растекаясь по телу, начиная от губ, через горло и пищевод распространилось оно блаженством согревания, оттаивания, и породило доверие к странным обстоятельствам, которые, тем не менее, требовали прояснения. Но мои вопросы не успели прозвучать.
– Вижу ваше недоумение, гостья. Но я слишком долго ждал, чтобы дать вам уйти, не использовав шанс понять то, что произошло много лет назад.
В метель, подобную этой, возможно всякое, – промелькнуло в моем сознании. Я невольно вздрогнула от скрипа и грохота резко закрытой входной двери. Разве там была дверь? Там всегда была ниша, а что в ней, могло быть, кроме помещения для сбора мусора? А это не мусороприемник, где стоят огромные баки, контейнеры, что дворники в половине шестого вывозят на помойку – это секретный вход, оказывается!
– Простите, а здесь много квартир? – спросила я.
– Но вы же видели, вы проходили по коридору, разве там нет номеров? Сколько вы насчитали?
– Ваша тридцать четвертая, а там тридцать пятая и тридцать шестая.
Таблички с номерами отпечатались в зрительной памяти, с их латунными знаками, на обшарпанных и чем-то замазанных дверях.