«Брр-р», – поморщился он, снова взглянув на чертёнка. В голове мелькнула мысль: «Может быть, отнести его назад? Отдать старушке и попросить у неё прощения? Она добрая, простит».
«Точно! Так я и сделаю!» – решил Витя и выдвинул ящик стола, собираясь достать оттуда какой-нибудь пакет: уж больно не хотелось ему снова брать жутковатую фигурку в руки… Как вдруг в воздухе разлился восхитительный аромат ванили и имбиря.
Мальчик потянул носом. «А печенюшка-то неплохо пахнет! – удивился он. – Может, отщипнуть кусочек на пробу? Самую малость? Что, если на вкус она не такая гадкая, как на вид?»
Подумал и сделал. Отломил маленькую крошку от чёртова рога и сунул себе в рот. Увы, на вкус выпечка оказалось ещё гаже: горелая, горькая, с противным привкусом тухлых яиц… Мальчик скривился от отвращения и хотел было выплюнуть её. Но пока шёл к урне, передумал: вкус печенья начал странным образом меняться и казаться Вите всё лучше и лучше.
«Хм… Не так уж и плохо, – подумал он сначала. – Жаль, подгорело, но, в общем, съедобно». А чуть позже: «Да оно почти не отличается от той выпечки, которой угощала нас старушка! Наверное, я сперва просто не распробовал его как следует!» И в итоге воскликнул: «Да нет же! Это печенье намного вкуснее прежних!»
Витя потянулся к чёртику с намерением отломить от рога ещё один кусочек, намного больше первого, как вдруг вспомнил о своём решении вернуть украденное хозяйке. Одно дело, если он отдаст фигурку целой. Ну, почти целой… А что скажет старушка, увидев печенье надкушенным?
Мальчик отдёрнул руку.
«Глупости, – шепнул вдруг лукавый голос в его сознании. – Нашёл, о чём печалиться! Она и не заметит. А заметит – скажешь, что так и было. Или что рог сам по дороге отбился. К тому же бабуся все равно собиралась выкинуть печенье в мусорку. Помнишь?»
«И правда», – подумал мальчик. Отломил кусок, прожевал, проглотил и воскликнул: «Мм-м… Как вкусно! Хочу ещё! Но… Нет. Надо остановиться. Нехорошо это».
И тут в его голове вновь зазвучал тот же голос. «Нехорошо, говоришь? А обманывать детей хорошо? Старуха соврала, что эта выпечка никуда не годится! А почему? Да потому, что хотела оставить себе самое вкусное! Да эта старая карга только притворяется добренькой, а сама…» – возмущённо сказал он.
Голос был чужой, злой и высокомерный, но Витя этого не заметил, решив, что мысли принадлежат лично ему. «И правда! Жадная старая карга! Поделом ей», – хмыкнул он и, оторвав у чертика второй рог, съел и его. Затем настала очередь хвоста и копыт.