Алтай. XXI век. Поэзия - страница 2

---

---

молния в него не попадёт!

Вот оно – высокое – стоит,

в три обхвата, чёрное на вид.

Ветка – обожжённая рука —

тянется

опять под облака.

К чёрной туче

поднимаю взгляд,

под ногами

прутики хрустят.

В тонкий прутик

молния не бьёт —

молния в него не попадёт!

Лось

В. А.

Не научился путать следы —

напоролся на пулю лбом.

Шкуру снимают кривым ножом,

режут от паха до бороды.

Вырубят с лобной костью рога,

взвесят сердце на липких весах,

в железобетонных домах

отведают с ливером пирога.

Не шелохнулся столетний кедр.

Псы рычат, требуху теребя.

Конец охоте!

Ноздрями пещер

вечность обнюхивает тебя.

Время чёрной рябины

Длинным свистом холода

Север гонит в города,

гонит всех бродяг

лесов и полей.

Вот и мне пора в тот дом —

с георгином под окном,

где родное в холода

всё родней.

Там,

когда бывал не мил,

с ласточками говорил.

Постучусь я потихоньку в окно.

Здравствуй,

мой надёжный брат,

не из каменных палат,

от засилья русских дум

не темно?

Август

не умея красть,

дал рябине чёрной власть:

хватит чёрных ягод нам,

всем подряд.

Ты опять и клят и мят.

Сто судов тебе твердят,

что и нам пора забыть

Сталинград.

Пусть продолжит

нашу речь

короля Георга меч.

Мы без нефти и газа поймём:

откровенно говоря,

от вранья и от ворья

нам сегодня

не отбиться копьём.

Робок свет кремлёвских звёзд.

Ярок у кометы хвост.

Звёздной дуре

не жалеть ни о ком.

Не сойдёт она с ума:

хоть сума ей,

хоть – тюрьма,

не ударит по столу

кулаком.

Не бывает братский дух

с девяти часов до двух.

Не здороваются братья кивком.

Будь же долго,

русский брат.

даже если – клят и мят,

даже если плохо с правдой знаком.

Это нам

родных жалеть,

не на четверть,

не на треть —

сердцем, сердцем,

сердцем всем, целиком.

И не нам

мошной трясти.

Господи, меня прости,

я прожил

почти всю жизнь

простаком.

Радонеж

припас для нас —

и молитву, и приказ.

Наша правда —

не мёд, не елей.

Даже опыт чабанов

стал ясней

без лишних слов:

волчья шкура

овчины теплей.

Я по-русски говорю:

ни вранью и ни ворью

не служил я и служить не хочу.

Мне закон зимы знаком —

скоро белым сапожком

тихо горло передавит

ручью.

Плач по морской пехоте

Вы лучшими были,

мы так и запишем в скрижали.

Но выжили карлики,

а вы – двухметровые – пали.

Под чёрным сукном

белоснежное чувство родного.

Другим рассчитаться

на первого и второго.

У вас было сердце большое —

не промахнуться.

Мы тоже не гнёмся,

но можно над гробом согнуться.

Прощайте, морпехи!

Россия от горя оглохла.

Следующая страница

---

---