– Конница Артабана вызывает сейчас наибольшие опасения, – сказал он, – Но ресурсов самого Артабана вряд ли хватило бы, чтобы обеспечить своих воинов всем необходимым. Он приобретает коней в Апулии. Именно апулийские скакуны будут гарцевать под седоками вражеского войска, которое намерено сопровождать узурпатора на его пути в Рим. Прочти, мой государь. Это письмо направлено нашими врагами одному из твоих подданных.
По огромному залу, между величественных колонн, пробежала волна взволнованного ропота. У Домициана же дрожали руки. Разворачивая свиток, он старался унять эту дрожь, но не мог совладать с собой. Взгляд тоже никак не хотел сосредотачиваться на строчках и словах, тем более от него ускользал смысл послания.
– Позволь я расскажу суть письма, – проговорил Клемент, убедившись, что императору не удается ничего прочесть, – Некий парфянский купец, просит управляющего конезаводом в Апулии в короткие сроки собрать большое количество молодняка. Купец намерен прибыть за товаром в самом скором времени. Разве продажа лучших апулийских скакунов парфянам не самое явное доказательство измены?
Новая волна нервных перешептываний прокатилась по рядам родовитых сенаторов.
– Это серьезное обвинение, – сосредоточенно хмурясь проговорил второй консул Марк Азиний Аттратин, – Могу я взглянуть на письмо? В нем есть имя пособника наших врагов?
На фоне распространившихся в последнее время пустых доносов, письмо парфянского купца выглядело серьезнее некуда. Кроме того, римский префект, по мнению многих, не стал бы пустословить и выдавать желаемое за действительное. Скорее всего в его руки попало действительно что-то стоящее, на что необходимо было обратить особое внимание.
– Я думаю, что на это письмо хотел бы взглянуть каждый из нас, – проговорил Нерва, решительно шагнув к императору.
Домициан с трудом взял себя в руки. Прежде, чем пустить письмо по рядам все-таки удосужился сам прочесть написанное, долго вглядывался в подпись и в замысловатый рисунок печати.
– Уверен ли ты в своих обвинениях? – спросил он затем Клемента, поднимая на него полный ужаса взор, – Знаешь эту подпись? Кто может подтвердить, что она принадлежит парфянскому отродью, а не римскому гражданину?
– Любой купец расскажет тебе об этом, государь и бог. В торговой среде очень хорошо известны такие вещи. Кроме того, письмо перехватили мои люди. Гонец сейчас в моих подвалах. Думаю, он тоже может многое рассказать о своем хозяине, а также о том, к кому он был послан и зачем. Сейчас нужно думать не о парфянском купце, действующем по указке своего царька, а о негодяе, прикидывающимся римским верноподданным, но на деле, готовом поспособствовать возвеличиванию твоего врага.