Юлии было очень страшно, но гордая патриция ни за что не призналась бы в этом. Нельзя показывать свою слабость, если хочешь выстоять. В то же время собственное бессилие перед этим жалким, но могущественным человеком, вызывало в ее душе бурю негодования.
– Разве может простая женщина в чем-то обвинять великого правителя Римской империи? – произнесла она, пряча взгляд под длинными ресницами, – Я всего лишь предположила, что тебе, государь и бог, ведомо гораздо больше, чем простым смертным. Больше, чем мне.
Домициан решил пока удовлетвориться таким ответом. Все равно она заплатит за каждый свой проступок, за каждое дерзкое слово.
– Часто ли ты получаешь письма от брата? – спросил он с нежной полуулыбкой на алых устах.
Юлия сдвинула брови, пытаясь понять, чего он хочет от нее на самом деле. Рядом с цезарем, насмешливо изогнув тонкие губы, замер Клемент Аррецин. В его глазах полыхало темное пламя. Юлия видела – он ждет не меньше, чем цезарь нужного ответа от нее, только какой ответ меньше всего навредит любимому брату? Зачем им его письма?
– Я получила несколько писем, одно, совсем недавно, – ответила она, решив, что правда все-таки надежнее, – Корнелий пригласил меня на пир в нашем родовом поместье.
Домициан вздрогнул. Она не скрывала существования злополучного письма. Не оттого ли, что считала его уничтоженным?
– Что же ты сделала с тем последним посланием? – проговорил он еще ласковее, чем прежде, заставив Юлию задрожать. Ледяной взгляд императора слишком контрастировал с его голосом.
– Мой повелитель! – вымолвила она, стараясь тем не менее по-прежнему говорить спокойно, – Я бережно храню все письма моего любимого брата.
– Хранишь? Неужели сохранила и это, последнее?
– Это так, государь и бог.
– Ложь! – вскричал цезарь, покрываясь красными пятнами гнева. Он чуть подался назад, словно боялся заразиться лживостью от стоящей перед ним на коленях женщины.
Юлия с искренним удивлением взглянула на него. Что происходит? Отчего так зол повелитель Рима? Зачем вызвал ее сюда и задает столь странные вопросы?
– Вот так ты хранишь его письма? – цезарь резко нагнулся вперед, размахивая перед ней обрывком папируса. Естественно, она не смогла увидеть написанных там строк и понять, чем ее пытаются запугивать.
– Прочти! – велел император Клементу, протягивая ему этот жалкий клочок.