Проспала я практически весь день, извлек меня из фаянсового чрева супруг. Обложил матом, уцепил в охапку и отволок на кровать. Суть его излияний было проста: валяется всякое дерьмо по углам, мешает нормальному существованию. Это было совершенно ненужным и лишним. Я уже перешла грань принадлежности к его жизни. К тому же, выспалась (не смотря на неудобное ложе), набралась сил и не видела причин, чтобы сносить покорно подобные высказывания. Одним махом взмыла вверх и отвесила Стефану звонкую оплеуху. Он онемел от неожиданности, всегда почитал меня верхом сдержанности и хладнокровия.
– В чем дело, дорогой? – спросила я вздрагивающим от злости голосом эту соляную статую.
Он задрожал, заражаясь моей злостью, и побелел лицом. Глаза его полыхали углями. И в этот критический момент наших отношений я особенно четко поняла, почему в свое время увлеклась Митровичем. Он был красив. Вот такое вот тривиальное объяснение охватившего некогда безумия…
… похоже безумие возвращалось к нам. Стефан набросился на меня с жаром 17-летнего юноши…
Утром я подскочила ни свет, ни заря: 6.30 – любимый час Митровича. Рванула в гардеробную с намерением облачиться в спортивный костюм и составить мужу компанию в утреннем променаде. Прошедшая ночь внушила мне уверенность, что не все еще потеряно в нашем со Стефаном браке. И я была готова строить отношения на новом уровне.
На двери комнаты было написано красным маркером здоровенными буквами: «Не смей и куска тряпки забрать!!!». Некрасиво – многословно! – что нехарактерно для плакатного жанра искусства.
Я послушалась… с точностью до наоборот!
Стефана в квартире не было, телефон я свой не нашла, дверь в гардеробную заперта на ключ – все факторы говорили о том, что прошедшая ночь для Митровича ничего не значила. И это оскорбило меня больше всего.
Я прошла в кабинет к мужу и сняла со стены меч японского самурая. К слову сказать, все стены в доме были предназначены для экспонирования коллекций супруга. Интересы Стефана были весьма разнообразны. Кабинет был выставочным залом боевого холодного оружия. Чего тут только не было! И все было в отличной боевой готовности – хоть сейчас руби и режь все подряд.
Я вернулась к платяной двери и, хорошенько прицелившись, рубанула в районе замка – со всей дури, то есть изо всех сил.