– Ребенка ты не получишь! И не надейся!
Прошел еще час препирательств, в которых Люсьен старался умилостивить Мун Рос, признавал всё, что она ему предъявила, в сотый раз просил простить и не впутывать в эти запоздалые разборки ребенка. Мун Рос была неумолима.
В дело вмешался маленький Люсьен. Он забросил свои игрушки, которыми без присмотра занимался всё это время, подошел к старшему Люсьену, сидевшему на стуле, и забрался к нему на колени. Обнял за шею и положил голову на плечо. Люсьен придерживал сына за спину правой рукой, а левой показал на него пальцем и сделал просительный жест открытой ладонью вверх в сторону нахмурившейся Мун Рос. Она посмотрела на бывшего мужа, на сына, обнимающего отца, и в сердцах бросила:
– Делайте, что хотите! – Мун Рос показала на рюкзачок сына и уже спокойно сказала. – Тут всё, что может понадобиться ребенку. И чтобы через десять дней ребенок был тут как штык!
– Спасибо, родная, вот за это я тебя и люблю.
– Не паясничай. – Ответила Мун Рос, но уже без злобы.
Папа и сын вышли из подъезда и пошли в сторону метро. Люсьен нес рюкзачок сына, держал его за руку и молчал. Мун Рос совсем его измотала. Уже рядом с подземным переходом, в котором был вход в метро, младший Люсьен, словно чувствовавший, что отцу нелегко, и молчавший всё это время, вдруг сказал:
– Смотри, пап.
Люсьен поднял глаза, на парапете стояла недопитая бутылка пива. Младший Люсьен засмеялся и высказал догадку:
– Жизнь-то налаживается!
– Откуда ты знаешь этот анекдот? – Удивился Люсьен. – Тебе едва шесть лет исполнилось. В твои годы я про рыбака и рыбку только знал.
– Пф, думаешь, в детском саду только сказки рассказывают.
Анекдот дошел и до детского сада, и дети его рассказывали друг другу, как и целую массу других анекдотов, иногда очень и очень бородатых, но для людей в возрасте пяти-шести лет они звучали как свежие. Все относительно.
– У вас не в меру продвинутый детсад. Ну, расскажи и мне.
– Ты ж его знаешь.
– А ты расскажи, может я с другим анекдотом путаю.
– Бомж решил, что жизнь не удалась, – начал младший Люсьен. – Денег нет, хлеба нет, курева нет. Зачем жить? Решил повеситься. Пошел на помойку искать веревку, заметил окурок. Бомж подумал: «Закурю перед смертью, хуже не будет». Пока курил, заметил за контейнером недопитую бутылку: «А выпью для храбрости». Выпил, такой и думает: «Чё это я повеситься решил? Жизнь-то налаживается!».