– Что пишут? – робко спросил герой, решив завязать разговор.
Мужчина медленно опустил газету и взглянул на него поверх очков, будто изучая редкий экспонат в музее.
– Всё как всегда, – ответил он, пожав плечами. Голос был глухим, словно исходил не из горла, а из глубин какого-то древнего механизма.
– Простите, я не понимаю… Где я? – продолжил новенький, надеясь получить хоть какую-то информацию.
Собеседник снова пожал плечами, закрыл газету и произнёс с тяжёлым вздохом:
– Мы там, где должны быть.
– Мне кажется, что я тут по ошибке, – отчаянно попытался возразить мужчина.
– Это вам так кажется, – небрежно бросил газетный философ и вновь углубился в чтение.
Мужчина не оставил попыток понять происходящее и стал изучать окружающих. Его внимание привлекли двое спорящих у колонны. Один был лысым, с аккуратной бородкой, другой – нервным, с резкими движениями и слегка оттопыренными ушами.
– Я тебе говорю, это был он! – настаивал лысый, указывая в сторону на нечто невидимое.
– Ты ему веришь? И я нет, – отвечал второй, махая рукой.
Мужчина почувствовал, как его собственное недоумение усиливается. Этот зал, наполненный странными людьми, абсурдными спорами и отсутствием ответов, начинал напоминать ему дурной сон. Только теперь уже знал наверняка: это не сон. Он сидел, изо всех сил пытаясь понять, что происходит. Зал, словно живое существо, мерно шумел: кто-то перелистывал страницы, кто-то шептался, а кто-то кашлял, как старый двигатель, отчаянно пытающийся завестись. Звук скрипа ручки по бумаге, доносящийся от строгой женщины в углу, вызывал у него странное чувство тревоги.
Он повернулся, привлечённый её бесконечным писательским процессом. Женщина была среднего возраста, в строгом сером костюме, который сидел на ней так безукоризненно, что казался частью её существа. Волосы собраны в пучок, очки с цепочкой на носу. На столе лежала гора документов, и она, не поднимая глаз, писала, писала, писала.
– Эм… Простите? – нерешительно обратился он к ней.
Она мгновенно подняла взгляд. В глазах сверкнула такая смесь усталости и раздражения, что он почувствовал себя первоклассником, пытающимся отвлечь учителя от заполнения классного журнала.
– Что? – резко спросила она, не убирая ручку от бумаги.
– Простите, вы не могли бы сказать… где я?
Она склонила голову набок, будто изучала подопытного кролика.